Меткий стрелок
Шрифт:
Сева нажал на три затертые кнопки и надавил на дверь. Дверь издала тихий звуковой сигнал и открылась.
«Вот уж воистину: мой дом — моя крепость», — усмехнулся про себя Сева.
Он тихо вошел в подъезд и так же тихо притворил за собой дверь. Прислушался… Ничего.
Сева подошел к лифту. Кнопка вызова горела, однако лифт не двигался.
«Вот так так, — подумал оперативник. — Да ведь его кто-то заблокировал. Интересно, с какой целью?»
Сева достал из кобуры пистолет и стал тихо подниматься по ступенькам. Второй этаж… Третий… Олег Сац жил на пятом. Наверху послышался какой-то шорох. Сева остановился, прислушался, ничего больше не услышал и двинулся дальше.
Вдруг раздался щелчок открываемого замка и вслед за тем — легкий скрип двери.
«А вот и Сац, — подумал Сева. — По этому хлыщу часы можно све…»
Наверху что-то хлопнуло. И тут же кто-то коротко вскрикнул.
Голованов в два прыжка преодолел лестничный пролет и заметил краем глаза отшатнувшуюся тень.
— Помогите! — закричали наверху. — Кто-нибудь! На помощь!
Дробный стук каблуков и еще два хлопка.
— Убивают!
Голованов увидел спину киллера.
Еще один прыжок, короткий взмах рукой — и удар рукоятью пистолета по затылку.
Парень в бейсболке рухнул как подкошенный. Черный пистолет с глушителем выпал из его пальцев. Сева нагнулся, поднял пистолет, засунул его за брючный ремень и понесся дальше.
— Не убивайте! — отчаянно завизжал Сац, увидев бегущего к нему Голованова. — Я заплачу, только не убивайте!
Сева зажал ему ладонью рот и тихо сказал:
— Я свой. Киллер лежит с пробитой головой. Понял?
Сац недоверчиво посмотрел на Голованова и кивнул.
Сева убрал ладонь. Сац тут же схватился рукой за плечо и застонал. Рукав его пиджака был окровавлен.
— Дай посмотрю, — сказал Сева.
Убрал руку Саца и мельком осмотрел рану.
— Вырван кусок мяса. Ничего серьезного. Будешь жить.
Сац поднял к глазам окровавленную ладонь и вновь застонал. Радужные оболочки его глаз стремительно закатились под веки, колени подогнулись.
— Этого мне только не хватало, — проворчал Голованов и, придерживая заваливающегося на бок Саца левой рукой, правой влепил ему пару хороших пощечин.
Сац открыл глаза, тупо посмотрел на Севу, снова их закрыл и медленно сполз по стене на пол.
— Твою мать, не мужик, а кисель в штанах! — выругался Голованов. Ладно, лежи тут. Пойду посмотрю, что с тем красавцем.
— Я… я сейчас встану, — пролепетал Сац. — Только помогите мне подняться.
Голованов нагнулся, обхватил блондина за подмышки и резко, одним движением поставил его на ноги.
— Идти можешь? — спросил он Саца.
— Д-да… Я… я попробую.
— Запрись у себя в квартире и никого не впускай, — распорядился Сева. — А я пока займусь нашим другом.
Сева спустился на два пролета вниз. Киллер по-прежнему лежал на лестничной площадке. Бейсболка слетела с головы и валялась рядом. На вид парню было лет двадцать пять. Низкий звериный лоб, ежик темных волос, широкие скулы и большой нос с плоской, как у алтайцев, переносицей.
— Красавец, нечего сказать, — покачал головой Сева.
Он спрятал пистолет в кобуру, снял с парня брючный ремень, завел ему руки за спину и собрался стянуть их ремнем.
Парень открыл глаза, посмотрел куда-то мимо Севы, усмехнулся и четко произнес:
— Ты труп.
— Это мы еще посмотрим, кто из нас…
Голова Севы резко дернулась, перед глазами поплыли оранжевые круги, и мгновение спустя он потерял сознание.
Глава тридцать вторая
— Как же так получилось? — допытывался у друга Агеев. — Как он мог к тебе подойти так близко, а ты ничего не почувствовал?
— Твою мать, я ведь уже объяснял! — рявкнул Голованов, прижимая к затылку смоченный кока-колой платок. — Тебе что, десять раз повторять?
Филя покачал головой и откинулся на спинку сиденья. Сева мрачно взглянул на него из-под нахмуренных бровей. Настроение у Головача было поганое.
— Значит, ствол ты потерял, Саца проворонил, а убийцу упустил, подвел неутешительные итоги схватки Филя. — Стареешь, брат, стареешь.
— Слушай, не трави душу, — с угрозой проскрежетал Сева. — И без тебя погано.
Он отнял от затылка платок, плеснул на него из бутылки, опустошив ее сразу наполовину, вновь прижал платок к затылку, а оставшуюся в бутылке кока-колу вылил себе в рот.
— Не поперхнись, — усмехнулся Филя.
— Пошел ты… — Сева открыл окно и швырнул пустую бутылку к обочине.
— А бутылка-то чем провинилась? — спросил Филя, невинно хлопая ресницами. — Что, не на ком больше…
Голованов взглянул на Агеева так, что тот споткнулся на полуслове и замолчал. Продолжая, однако, ухмыляться.
Они сидели в машине Голованова. Сева — на водительском месте, Филя рядом с ним, а Денис Грязнов — на заднем сиденье.
— Как думаешь, — обратился к Денису Сева, — кто мог их нанять?
— Черт его знает. Может, коллеги по «Гималаям», а может, кто другой. Если верить Кротову, Олег Сац был настоящим авантюристом.
— Почему — был? — хмуро спросил Сева. — Я думаю, он и сейчас жив. Пока я возился с киллером, Сац успел спрятаться у себя в квартире. У этих уродов не было ни времени, ни желания выламывать дверь.
— Куда же тогда подевался твой Сац? — с усмешкой поинтересовался Филя.
— А я почем знаю? — прорычал Голованов. — Сбежал, наверное. Его окна выходят во двор. Он видел, как киллеры сели в машину и укатили. Небось тут же быстро собрал вещички и — адью! Теперь отсиживается на какой-нибудь хазе, а люди Мазая прочесывают Москву в поисках этих ребят.
— Если только не сам Мазай заварил всю эту кашу, — заметил Денис.
В кармане у Грязнова зазвонил телефон. Он достал трубку:
— Алло… Да… Нет… Жаль. Но все равно — спасибо.