Меткий стрелок
Шрифт:
— Нет, ты не понимаешь… Я… я не могу убивать. Это нонсенс. Абсурд!
Мефодий взъерошил ладонями потные волосы.
— Не можешь? — От удивления Кирилл даже перестал навинчивать глушитель. — Что-то я не пойму. А кто замочил Гордину? Кто замочил того воришку на обочине?
— Как — кто? — Мефодий посмотрел на брата расширившимися от ужаса глазами. — Ты.
— Я? — Кирилл усмехнулся. — Нет, братишка. Не я, а мы. Мы это сделали. Ты, — он ткнул Мефодия пальцем в грудь, — и я. И отвечать, если что случится, будем оба. Понял? Или ты с чем-то не согласен.
Мефодий открыл было рот, чтобы возразить, но натолкнулся на взгляд Кирилла и ничего не сказал. Только облизал пересохшие губы и отвернулся к окну.
— Вот и правильно, — кивнул Кирилл. — Не хватало мне здесь истерик. Сделаем дело, а потом хоть по траве катайся и волосы на себе рви. Но сейчас, — он обхватил Мефодия ладонью за затылок и с силой повернул его голову к себе, — ты будешь делать то, что я тебе скажу. И будешь это делать хорошо, если не хочешь загреметь на нары. Учти, братишка, обратно для нас с тобой пути уже нет. Слишком много мы натворили. Хватит на три пожизненных срока.
Мефодий обхватил запястье брата и убрал его руку со своей головы.
— Я понял, — сказал он, вновь отворачиваясь к окну. — Я сделаю все, как ты скажешь.
— Вот и молодец, — похвалил брата Кирилл. — Я знал, что ты сможешь взять себя в руки. В конце концов, ты мой брат. Ремизов!
— Хватит лирики, — оборвал его Мефодий. — Говори, что мы будем делать?
Кирилл удивленно взглянул на брата и покачал головой.
— В общем, так, — сказал он после паузы. — Для начала я им позвоню. Мы должны быть уверены, что они дома. После этого… Подай-ка мне сумку. Она лежит на заднем сиденье, у тебя за спиной.
— Сам, что ли, взять не можешь? — пробурчал Мефодий, но сумку достал.
Положил ее себе на колени.
— Раскрой, — приказал Кирилл.
Мефодий раскрыл сумку, заглянул в нее и хмыкнул.
— Пицца? Ты что, собрался перекусить перед дальней дорогой?
— Нет, братишка. Ты позвонишь им в дверь и представишься разносчиком пиццы. Вид у тебя для этого вполне подходящий. Для больших понтов натянешь на глаза бейсболку. Она тоже в сумке.
— А если Озерова меня узнает?
— В бейсболке не узнает, — заверил брата Кирилл. — Я буду стоять за углом. Как только они откроют дверь, я начну стрелять. — Он усмехнулся. — А стрелять я умею, будь спокоен. Как тебе мой план?
Мефодий вытащил из сумки бейсболку и вытер ею пот со лба.
— Бред какой-то, — тихо сказал он. — Ты насмотрелся американских боевиков. Неужели ты думаешь, что этот дурацкий фокус с пиццей и правда сработает?
— А у тебя есть другой план?
Мефодий пожал плечами:
— Нет. Но… Но что, если они не откроют? Скажут, что не заказывали никакой пиццы?
— Будь настойчив, мой мальчик. Скажи, что ты не можешь возвращать пиццу назад… Импровизируй! — Кирилл проверил обойму пистолета и защелкнул ее назад. — Ладно, хватит трепа, пора начинать.
Глава семьдесят четвертая
Лена Озерова стояла перед зеркалом и старательно причесывала влажные волосы.
— Эх, мужчины, мужчины… И как только вы живете без фена? Если вдуматься — настоящие дикари. Хорошо хоть расческой иногда пользуетесь.
— Нам не до фена и прочих женских радостей, — сурово возразил Филя. У нас есть проблемы поважнее.
— Это какие же? — озорно улыбнулась Лена. — Охота на мамонта?
— Хотя бы, — пожал плечами Филя. — Мы, мужчины, должны добывать пищу и обеспечивать вам безопасность. А вы — охранять наши тылы.
Лена фыркнула:
— Тылы? Это что ж за тылы такие?
— В смысле — следить за тем, чтобы в очаге всегда был огонь, поправился Филя. — Долго ты еще будешь вертеться перед зеркалом, солнце мое?
— Сколько надо, столько и буду. Ты же хочешь, чтобы я была красивой?
— Красоту ничем не испортишь, — заверил ее Филя. И с улыбкой добавил: — Даже расческой и феном.
Лена положила расческу на трельяж и повернулась:
— Ну я готова. Куда ты меня поведешь?
— Боюсь, что пока никуда, — грустно сказал Филя. — Помнишь, что я тебе говорил насчет безопасности?
— Но ведь ты будешь рядом со мной.
Она подошла к развалившемуся в кресле Филе и уселась ему на коленки.
— Филипп. — Лена провела ему ладонью по щеке. — Мужчине с таким мужественным именем можно доверять. Не бойся за меня. Шустову я не нужна. Он, наверное, уже и забыл о моем существовании. А мне так хочется развеяться. Посмотри, какая на улице прекрасная погода.
— И не говори, — согласился Филя. — Погода просто замечательная! Вот-вот хлынет ливень.
— Ну и что? Посидим в каком-нибудь кафе. Я хочу тебя угостить.
— Ты? Меня? Я что, похож на альфонса?
Лена хитро улыбнулась и отрицательно покачала головой:
— Ни капельки. Значит, договорились: угощаешь ты. — Она соскользнула с Филиных колен и потянула его за руку: — Поднимайся, идем.
— Ах ты хитрюга. Между прочим, я не сказал «да».
— Но ты же пообещал меня угостить? А обещания надо выполнять. Поднимайся, хватит сидеть. Город ждет!
Филя вздохнул и поднялся:
— Вижу, тебя не переупрямить. Ну хорошо. Так и быть, съездим в какую-нибудь кафешку.
— Умница, — улыбнулась Лена, целуя его в щеку. — А потом в кино. Сто лет не была в кино!
Она крутанулась по комнате, со смехом увлекая за собой Филю.
— Расшевелись, увалень! Дама ждать не будет.
Они сделали по комнате несколько бальных па, после чего Филя взмолился:
— Хватит! Совсем закружила голову старику!
Лена фыркнула:
— Тоже мне старик. С виду так совершенный мальчик.
— Деточка моя, — проблеял Филя гнусавым, старческим голосом, — да я ж тебе в отцы гожусь. — И, подбоченясь, добавил: — Просто хорошо сохранился. Так это все у нас в роду такие.