Метод беззакония
Шрифт:
– Ой... простите.
Девочки вышли. Надя сидела склонив голову.
– Саша, я пойду домой. Мне чего-то совсем не весело. Проводи меня.
– Пошли.
Провожать мне ее не пришлось. Надя вдруг перехватила такси и уехала.
– Я доеду сама,- сказала она на последок.- Людка тебе скажет мой телефон.
Рабочий день начинается с двух ложных вызовов. Опять мучение с понятыми и кое-как выполнив все формальности, мы возвращаемся в дежурку.
Майор вышел из пультовой и подозвал Горелова.
–
– А там... А..., понятно.
– У тебя два часа свободного времени.
– Ага. Выезжаем. Пошли, молодой.
Это старинный хорошо ухоженный дом. Мы, включая шофера, поднялись на четвертый этаж и Горелов открыл двери.
– Как же понятые?- с удивлением спрашиваю я.
– Заткнись. Мы засаду делаем.
Квартира необычайно богатая и забита всякими шикарными безделушками и картинами. На стенах висят старые ружья, сабли.
Горелов открывает дверцу балкона.
– Молодой, я сейчас выйду, а ты закрой дверь на нижний шпингалет.
Сержант выходит на балкон, я закрываю дверь на нижний шпингалет и тут Горелов откидывается телом и ударом ноги вышибает дверь обратно. Шпингалет с мясом древесины вырван и пляшет по порогу.
– Будут знать, как не ставить на сигнализацию балконные двери.
Шофер сразу вытаскивает из за пазухи большой мешок, начинает шарить по квартире и понравившиеся вещи бросать туда. Горелов упаковывает телевизор, видак и некоторые картины.
На бархатном столике у стены, меня привлекает под стеклянным колпаком широкий браслет, необычного цвета. Снимаю колпак и беру его в ладони. Боже, до чего тяжелый. С синеватым отливом металл, на тыльной стороне в темно-фиолетовом круге имел рисунок красного скорпиона, до половины рассеченного острым предметом. По торцу браслета выгравированы надписи на непонятном языке. Вдруг браслет... раскрылся. Одна треть нижней части, выкатилась на пазах. Я рассматриваю обе части, удивляясь и удивительной обработке. На пазах выступы захвата непонятного замка. Теперь он мог легко одеваться на руку. Я заголяю правую руку закидываю браслет на кист и вставляю пластинку в паз. Щелк... Пластинка вошла, браслет плотно обжал руку. Красиво. Теперь стараюсь вытолкнуть пластинку обратно, но не тут-то было, она как мертвая припаялась к браслету, еле-еле выделяясь на его поверхности, тонкой ниточкой шва.
– Эй, молодой, помоги.
Шофер набил уже второй мешок барахлом.
– Иди ты в жопу.
– Смотри, салага, доиграешься.
Браслет не хочет разбираться. Стараюсь выбить пластинку об угол столика, но только больно разодрал руку. Я подхожу к окну и остолбеваю. На стенке в рамочках семейные фотографии. Вместе со старым человеком на меня презрительно глядит Надино лицо. Неужели?... Вот еще ее лицо. Да это же ее квартира.
– Эй вы, сволочи, бросьте все и выметайтесь от сюда.
Горелов и шофер сначала изумленно смотрят на меня, потом выпрямляются и в глазах появляется злобный огонек.
– Значит говоришь, выметаться.
Рука шофера лезет под китель за пистолетом. Во мне появилась как тысяча сил и сделав немыслимый прыжок, я вышибаю его через двери комнаты в прихожую. Горелов смотрит вытаращив глаза.
– Вон.
Сержант пятится, спотыкается о лежащего шофера, приподнимает его.
– Ты покойник, салага.
Он лихорадочно ищет защелки двери и они вываливаются наружу. Я еще несколько раз пытаюсь снять браслет, но поняв бесполезность работы, тоже выхожу из квартиры.
На улице газика нет.
Вхожу в дежурку. Все милиционеры замирают и в комнате наступает тишина. Я иду к двери начальника и без стука открываю ее. На кушетке сидит майор, вместе с капитаном тоже дежурившим в этот день. Начальник отделения сидит за своим огромным столом.
– Тебе чего?- спрашивает он.
– Я не хочу здесь работать. Я ухожу.
– Ты что, маленький мальчик? Захотел пришел, захотел ушел. Это тебе военизированная часть.
– Я не хочу воровать в этой военизированной части.
Наступила жуткая тишина. Начальник отделения начал багроветь, задыхаясь от гнева. Майор вскочил и забежав за стол сбоку, уперся в меня взглядом.
– Ты понимаешь, что говоришь? Да после этих слов, тебя твои товарищи в пыль сотрут.
– Я уверен, кто нечист на руку, попытается это сделать, но если он ко мне сунется, то я буду драться за свою жизнь. Мне терять нечего..
Наконец начальника отделения прорывает и он вопит.
– Вон отсюда. Майор Криволапов, заткните ему пасть.
Я залезаю под китель и все застывают в неподвижных позах. Расстегиваю ремень и, сняв кобуру с пистолетом, бросаю ее на стол начальника. Напряжение сразу спадает и тут прорезывается голос капитана.
– Молодой человек, постойте. Василий Георгиевич, наш сотрудник после травмы на гражданке, тяжело переносит поездки на машинах. У него просто аллергия к ним и от этого нехорошее настроение и столкновения с товарищами. Почему бы нам не помочь ему? В отделе подполковника Миронова не хватает людей. Давайте отправим его туда.
Тут начальник отделения заулыбался и замурлыкал как кот.
– Действительно, чего мы кипятимся. У каждого бывает срыв. Жалко только, что при этом иногда страдают люди, вон челюсть сломал своему напарнику. В больницу его пришлось отправить. Но мы закроем на это глаза. Вы перейдете на новую работу, а мы все забудем. Вас устроит так?
– Хорошо.
– Вот и договорились. Завтра явитесь по этому адресу, а сейчас свободны. Отдохните сегодня.
Начальник вырывает листок из блокнота и подает мне.