Метод дыхания (сборник)

Кинг Стивен

– А это кто такая?
– спросила Джейн.

– Салли Моррисон.

– Ничего девочка, - как можно безразличнее проговорила она.

Чико потянулся за сигаретами.

– Салли дважды выходила замуж и дважды разводилась. Если хотя бы половина сплетен про нее соответствует истине, она переспала со всем городом и, частично, с его окрестностями.

– Она так молодо выглядит...

– Не только выглядит.

– А ты когда-нибудь...

Ладонь его легла ей на бедро. Он улыбнулся:

– Нет, никогда. Брательник мой - вполне возможно, но я - нет.

Хотя она мне нравится. Во-первых, Салли получает алименты, во-вторых, у нее шикарная белая тачка, а в-третьих, ей наплевать, что про нее толкуют сплетники.

Ехали они долго. Джейн сделалась задумчивой. Тишину нарушало лишь скрипение "дворников". В низинах уже собирался туман, который ближе к вечеру поднимется наверх, чтобы покрыть полностью дорогу вдоль реки.

Они въехали в Обурн, и Чико, чтобы сократить путь, свернул на Мино-авеню. Она была совершенно пустынно, а коттеджи по обеим сторонам казались заброшенными. На тротуаре им повстречался лишь мальчишка в желтом пластиковом дождевике, старавшийся не пропустить ни одной лужи на своем пути.

– Иди, иди, мужчина, - мягко проговорил Чико.

– Что?

– Ничего, девочка. Можешь продолжать спать.

Она хихикнула, не очень-то понимая, что он хочет сказать.

Свернув на Кистон-стрит, Чико притормозил возле одного из якобы заброшенных коттеджей. Мотор он выключать не стал.

– Ты разве не зайдешь?
– удивленно спросила она.
– У меня есть кое-что вкусненькое.

Он покачал головой:

– Нужно возвращаться.

– Да, я знаю...
– Она обняла его за шею и поцеловала.
– Спасибо тебе, милый. Это был самый замечательный день в моей жизни.

Лицо его осветилось улыбкой: слова ее показались ему просто волшебством.

– Увидимся в понедельник, Дженни? И помни: мы с тобой - всего лишь друзья.

– Ну, разумеется, - улыбнулась она в ответ, целуя его снова, но когда ладонь его легла на ее грудь, отпрянула: - Что ты, отец может увидеть!

Улыбка его погасла. Он отпустил ее, и она выскользнула из машины, бросившись сквозь дождь к крыльцу. Мгновение спустя она исчезла. Чико помедлил, прикуривая, и этого оказалось достаточно, чтобы мотор "бьюика" заглох. Стартер опять долго прочихивался, прежде чем двигатель завелся.

Ему предстоял долгий путь домой.

Отцовский фургон стоял перед входной дверью. Чико притормозил рядом и заглушил мотор. Несколько мгновений он сидел молча, вслушиваясь в мерный стук капель по металлу.

Когда Чико вошел, Билли оторвался от "ящика" и двинулся ему навстречу.

– Ты только послушай, Эдди, что сказал дядя Пит! Оказывается, во время войны он со своими товарищами отправил на дно немецкую подводную лодку! А ты возьмешь меня с собой на дискотеку в субботу?

– Еще не знаю, - ответил Чико, ухмыляясь.
– Может, и возьму, если ты всю неделю будешь перед ужином целовать мои ботинки.

Чико запускает пальцы в густую, шелковистую шевелюру Билли, тот, счастливо хохоча, колотит брата кулачками в грудь.

– Ну вы, двое, перестаньте-ка сейчас же, - ворчит Сэм Мэй, заходя в комнату.
– Мать не выносит вашей возни, и вам это известно.-

Отец снимает галстук, расстегивает верхние пуговицы рубашки и садится за стол, где перед ним уже стоит тарелка с двумя-тремя красноватыми сосисками. Сэм мажет их несвежей горчицей.
– Ты где пропадал, Эдди?

– У Джейн.

Дверь ванной хлопает. Это Вирджиния. Интересно, не забыла ли там Джейн губную помаду, заколку или что-то еще из своих дамских причиндалов, размышляет Чико.

– Ты бы лучше отправился с нами навестить дядю Пита и тетушку Энн, продолжает ворчать отец, что, однако, не мешает ему в два счета проглотить сосиски.
– Ты стал словно чужой, Эдди, и мне это не нравится. Ты тут живешь, мы тебя кормим - изволь вести себя как член семьи.

– Живу тут, - бормочет Чико, - кормите меня...

Сэм быстро поднял на него глаза. Во взгляде его мелькнула затаенная боль, тут же сменившаяся гневом. Когда он снова открывает рот, Чико замечает, что зубы у него желтые от горчицы.

– Попридержи язык, сопляк!
– рявкает на него отец.
– Слишком разговорчивый стал...

Пожав плечами, Чико режет ломоть хлеба от батона, лежащего на подносе возле отца, и наматывает его кетчупом.

– Через три месяца я от вас уеду, - говорит он.
– Я намереваюсь починить машину Джонни и свалить отсюда в Калифорнию. Может, найду там работу.

– Великолепная мысль! Долго ее рожал?
– Сэм Мэй был крупным, чуть нескладным мужчиной, но у Чико сложилось впечатление, что после женитьбы на Вирджинии и особенно гибели Джонни он стал как-то усыхать.
– На этой развалюхе ты не доберешься и до Касл-рока, не говоря уже о Калифорнии.

– Ты так считаешь? А не пойти ли тебе к едрене фене, папочка?

Отец замер с открытым ртом, затем схватил со стола баночку с горчицей и швырнул ее в Чико, попав прямо в грудь. Горчица растеклась по свитеру.

– Ну-ка, повтори, что ты там вякнул!
– взревел он.
– Я тебя, сопляк, сейчас по стенке размажу!

Чико поднял баночку, задумчиво посмотрел на нее и внезапно швырнул назад в отца. Тот медленно поднялся со стула. Физиономия его приобрела кирпичный оттенок, на лбу резко запульсировала жилка. Он сделал неловкое движение, задел поднос и опрокинул его на пол вместе с тарелкой жареной фасоли в соусе. Малыш Билли с расширенными от ужаса глазами и дрожащими губами отступил к кухонной двери, готовый броситься вон из комнаты. По телевизору Карл Стормер и его ребята из группы "Кантри Баккаруз" исполняли суперхит сезона - "Длинную черную вуаль".

– Вот она, благодарность, - запыхтел отец, как будто из него вдруг выпустили пар.
– Растишь их, заботишься о них и вот что получаешь...

Одной рукой он ухватился за спинку стула, словно боясь потерять равновесие. В другой он судорожно сжал сосиску, похожую на фаллос. Внезапно отец сотворил такое, что Чико глазам своим не поверил: он впился зубами в сосиску и принялся ее быстро-быстро жевать. Одновременно из глаз его брызнули слезы.

– Эх, сынок, сынок...
– дожевав сосиску, простонал отец.
– Так-то ты мне платишь за все, что я для вас делаю...