Метро 2033: Хозяин города монстров
Шрифт:
– Просто добейте его! – крикнул им вслед Иван Андреевич и пояснил остальным как бы даже извиняющимся тоном: – За прямое неподчинение, и уж тем более за попытку мятежа – наказание, как вы понимаете, только одно: смерть. – Он снова нагнулся, вытер об одежду покойного Сургуча уже тесак, убрал его на место и, выпрямившись, произнес командирским голосом: – А теперь слушайте первый приказ! Командирам подразделений срочно привести к зданию резиденции всех своих бойцов. Через полчаса все, включая вас, должны стоять у входа. Затевать что-то вроде сговора с последующим вооруженным нападением не советую: с обеих сторон поляжет много народу – и ради чего? Чтобы потом оставшиеся в живых поубивали друг друга, деля
Кардаш рассчитал всё очень правильно – события пошли по основному плану, что снимало сразу несколько проблем. Даже выпад Карапуза пришелся как нельзя кстати. Его, разумеется, Иван Андреевич рассчитать заранее не мог, хотя на что-то подобное всё же надеялся – он должен был сразу показать свою безоговорочную, безусловную власть и силу. Бандиты привыкли считать его никчемным деревянным Карандашиком, тем важнее перевернуть им мозги и показать всем и сразу, что на самом деле он – стальной Кардан.
С этого он, кстати, и начал свою речь, стоя на крыльце бывшей районной администрации, когда ровно через полчаса возле нее собрались все бандиты Лузы.
– Меня зовут Кардан, – сказал он. – Я теперь ваш главарь. Вы можете меня не любить, но вы обязаны мне подчиняться. Я уже сказал вашим командирам, повторю сейчас для всех: кто с этим не согласен – убирайтесь из Лузы и больше не попадайтесь мне на глаза. Попадетесь – умрете. За прямое неподчинение моим приказам – тоже смерть. Зато, если станете безоговорочно выполнять мои требования, мы заживем так, как до этого и не мечтали. Я уверен, что каждый из вас способен на многое. Я буду требовать с каждого, но я буду также и считаться с каждым из вас – ведь вы теперь члены моей семьи, и все мы друг за друга в ответе. Вместе мы – сила! Вы не какие-то жалкие мутанты, вы – монстры! Сильные, несокрушимые и беспощадные! А потому я теперь хозяин города монстров!
В ответ Кардан услышал такой восторженный рев, что чуть было не полез за блокнотом, чтобы сделать пометку: «Захват власти – выполнено».
Глава 4
Полезная находка
Проводив взглядом заторопившегося к матери супруга, Саша, напротив, замедлила шаг – ей захотелось еще немного подышать свежим воздухом и хорошенько подумать.
Говоря Глебу о поисках гонца и о том, что у нее имеются на этот счет некоторые мысли, Саша не лукавила. Собственно, идея насчет того, кто бы это мог быть, пришла к ней сразу, потом она лишь мысленно перебирала другие кандидатуры, но никого подходящего так больше и не отыскала. Кто-то был неграмотным, кто-то – недостаточно смелым… Кто-то не мог находиться под открытым небом без защитной одежды и противогаза – а как отправишь такого к «диким» мутантам, у которых никуда не делись воспоминания о точно так же одетых карателях?
И так уж вышло, что смелого (можно сказать, лично проверенного в деле), грамотного и, как недавно оказалось, невосприимчивого к радиации человека, да еще такого, без которого в городе могли несколько дней обойтись, Саша знала лишь одного – юного дозорного Вениамина Карпухина, или попросту Венчика. После событий двухмесячной давности, когда Венчик – тогда еще не дозорный, а просто стажер – показал себя настоящим героем [4] , между ним и Сашей с Глебом сложились пусть не дружеские, но уж точно приятельские отношения, и в свободное от дежурства время парень частенько заглядывал к супружеской паре – поговорить, поспорить, узнать что-то новое. К слову, Венчик оказался по-настоящему жадным до знаний, и Саша, получив на то разрешение от Святой (как бы та отказала герою, которому лично вручала именной автомат «за проявленную доблесть»?), приводила парня в библиотеку, где тот сразу забывал обо всем, поскольку книги для него стали главной ценностью на свете.
4
См. роман автора «Метро 2033: Подземный Доктор».
И как было в нынешней ситуации не вспомнить о таком человеке? К тому же, не успела Саша дойти до входа в Успенский собор, как Венчик сам ее окликнул. Вот уж, что называется, «на ловца и зверь бежит»!
Девушка остановилась, вглядываясь в спешащие к ней по Советскому проспекту, с той стороны, откуда только что пришла и она, две невысокие фигуры. В одной она еще издали признала юного дозорного, а вот кто был вторым, угадать не получилось, поскольку человек был в черном защитном плаще с капюшоном, а лицо его закрывала противогазная маска.
– Здравствуй! – подойдя к Саше, торопливо выпалил Венчик и зачастил: – Мы такое нашли, такое!.. Там обвалилось, а мы залезли, а там… Такие тумбы, а на самом деле – бумага!
– Стоп! – подняла обе руки Саша. – Давай сначала, только медленней и по порядку. Нет, сперва представь меня своему товарищу – извиняюсь, но я не могу понять, кто это.
– Это не товарищ… – покраснел вдруг парень. – То есть, товарищ, еще какой товарищ, но только… – Венчик замялся и смутился еще больше.
– Я – Катя, – протянул Саше руку в перчатке «товарищ». – Мы живем с ним в одной общине. Я тоже дозорный. Правда, еще стажер пока.
– Всё равно, Катюха такая смелая! – вновь прорвало Венчика. – И умная, и вообще…
– Хотя кто-то еще совсем недавно меня дурой называл, – буркнула из-под маски девушка.
– Просто это я дураком был, – виновато опустил голову парень, но тут же вскинул ее и, вытаращив глаза, заговорил, с трудом сдерживаясь, чтобы опять не начать тараторить: – А нашли мы… Там, – махнул он рукой, – недалеко совсем, Красный переулок… Так вот, там есть разрушенное здание. Уже крапивой всё заросло, травой. И вот недавно прошел слух, что один патрульный туда ночью провалился. В общем, там оказался большой подвал, куча каких-то здоровенных железяк, а еще… – тут Венчик понизил голос почти до шепота, – бумага!.. Очень много чистой бумаги! Целые тумбы!
– Бумага?.. – заморгала Саша. – Так это же здорово! Но при чем здесь тумбы?
– Да я не знаю, как это на самом деле называется, – признался парень, – только эта бумага – как огромная лента, и она свернута-свернута-свернута, – закрутил он рукой, – так, что получается как будто круглая тумба. Или бочка. Я даже сначала и подумал, что это бочки – они такие грязные были, трухлявые…
– Трухлявые? – воскликнула Саша. – Значит, бумага испорчена? Только я всё равно не понимаю, как это: бумага свернута в тумбы?
Ей и впрямь было трудно представить такое количество бумаги, которое можно было бы свернуть во что-то, похожее на бочку или тумбу. Самый большой бумажный лист, который она видела – это книжная страница. Но как ты эту страницу ни сворачивай, никакой тумбы, и даже тумбочки, не получится. А ведь не может быть таких гигантских книг, у которых листы могли бы вот так свернуться. Правда, Венчик говорит, что листы чистые. А еще – трухлявые… Вот ведь обидно-то!
Но тут заговорила Катя:
– Бумага не испорчена. То есть, она не вся испорчена, только снаружи. Но ведь эти… тумбы такие толстые – там еще столько бумаги этой!