Метро 2033: Пасынки Третьего Рима
Шрифт:
Одно из долгопрудненских подземных убежищ начало постепенно, но неотвратимо затапливать. То ли прорвались откуда-то грунтовые воды, а оборудование для их откачки слишком быстро пришло в негодность, работая с предельной нагрузкой при катастрофической нехватке электроэнергии… То ли само убежище – как, впрочем, и многие другие, подобные ему – не было предназначено для многолетнего проживания в нем такого количества людей… Ведь одно дело – пересидеть, как регламентировали инструкции по эксплуатации, несколько суток, пока наверху фон не спадет. И совсем другое – запереться в этих бетонных катакомбах на месяцы… на годы… И тут уж готовься – не готовься к назревающей войне, переоборудуй системы жизнеобеспечения бункеров и убежищ на более долгий, чем изначально технически заложено, срок – не переоборудуй… При отсутствии производства и обеспечения всех этих помп и вентиляций новыми деталями и устройствами взамен поизносившихся – протянешь недолго. Даже при условии, что
К счастью, обитателям данного подземелья повезло: среди них нашлись умные и отважные люди, которые, едва осознав, что пришла очередная беда, не стали сидеть сложа руки, а принялись искать выходы из сложившейся ситуации. Собранные и возглавляемые ими разведгруппы выходили на поверхность и скрупулезно обшаривали близлежащую местность в поисках других убежищ и бункеров, пытались договориться с их обитателями, чтобы те приняли к себе еще некоторое количество людей. Однако все переговоры вполне предсказуемо терпели крах: соседи, живя в столь же скудных и экстремальных условиях, принимать беженцев чаще всего отказывались. И их можно было понять: ресурсы не бесконечны, техника жизнеобеспечения, несмотря на все ремонты и бережную эксплуатацию, износилась, самим порой есть нечего, и что там будет завтра – одному мирозданию известно.
Помыкавшись безрезультатно несколько наполненных тревогой и безысходностью месяцев, разведчики однажды вдруг выдвинули на совете общины неожиданную и очень рискованную идею: выходить наверх, искать более-менее безопасное место, строить укрепленное поселение и… пытаться выживать наверху!
– Мы много ходили по окрестностям с дозиметрами. В округе есть места, где фон достаточно низкий, причем – постоянно! – так обосновали они свое более чем смелое предложение. – К примеру, западная окраина лесопарка, примыкающая к Левобережному полигону ТБО. Видимо, в свое время эта гора мусора стала препятствием для радиоактивных пылевых ветров, дувших с запада. Наверху, на самом полигоне, кстати, тоже довольно чисто: при Ударе там выжгло нафиг все, что могло гореть, а за последующие годы дожди, видать, смыли вниз всю пыль, которую туда нанесло после взрывов. Плюс сейчас там вовсю растут деревья и кустарники. Со временем они вымахают и станут дополнительной защитой. Если там и оставались какие-то металлические обломки вроде арматуры от строительных плит, то их уже давно поела ржа. Во всяком случае, пресловутого фона от «железок» мы там пока тоже не заметили. Что это означает? А это означает, что при соблюдении необходимых мер защиты у нас есть шансы продержаться там, наверху, достаточно длительное время, пока не найдем более подходящее и безопасное место. Мы также обследовали несколько артезианских скважин в бывшем частном секторе и на территории города. Есть достаточно чистые, находящиеся на большой глубине. Построить поселок именно на Левобережном или Долгопрудненском полигоне ТБО было бы весьма выгодно и в стратегически-оборонительном плане. Единственную проблему мы пока видим в том, что туда будет затруднена доставка воды. Все-таки не ровное место, и без груза тяжеловато вскарабкаться! Поэтому предложение пока такое: рассматривать в качестве наиболее вероятного места для переселения район между восточным подножьем ТБО Левобережный и речкой Бусинкой – там, где пруды и остатки каких-то старых построек и огородов. Предварительные данные разведки показывают, что место вроде бы вполне пригодное, а верхний слой зараженной почвы довольно тонок и вполне поддается удалению и замене. Мешки с садово-огородным грунтом пока еще во множестве можно найти на заброшенных хозяйственных складах и в магазинах.
Естественно, предложение разведчиков было воспринято неоднозначно. Им тут же напомнили про расплодившееся и осмелевшее зверье, от которого им и самим приходилось наверху несладко. Многие сомневались в рациональности столь радикальной смены места жительства и боялись радиации.
Рты сомневающимся заткнул начальник местной техслужбы Кургузов, в чьем ведении как раз и находились устройства, призванные обеспечивать долговечность и безопасность убежища.
– Помпы уже на последнем издыхании! – уведомил он собравшихся. – Вентиляционные фильтры тоже не вечны, хоть мы и делаем им периодическую профилактику. Но новых-то взять неоткуда! Равно как и топлива для генераторов, и так уже расходуем в час по чайной ложке! Рано или поздно нас либо зальет к чертовой матери, либо мы все тут задохнемся. Опять же, вся эта сырость и плесень в помещениях… Иван Сергеич, – внезапно обратился он к начальнику медпункта, – сколько раз к тебе за последнее время обращались мамочки с жалобами,
– Тебе, Илья Антоныч, навскидку сказать или в точности по журналу записей? – невесело отозвался тот. – Если навскидку – то до хрена! Если по медстатистике – и того больше!
– Вот! – поднял палец начтех, обводя взглядом заволновавшихся жителей убежища. – Все слышали?
Проблема всевозможных простуд, аллергий и прочих более серьезных легочных и кожных заболеваний с тех пор, как убежище начало затапливать и стали отказывать помпы, сделалась очень актуальной. А особенно для детей, родившихся или с самых пеленок живших в подземелье и никогда не видевших ни солнца, ни неба, ни чистого воздуха.
– Сами видите, что нам по-любому деваться некуда, – продолжил свою речь начтех. – Куда ни кинь – везде клин. Либо оставаться тут, гнить, сыреть и выхаркивать с кровью собственные легкие, либо рискнуть и попробовать приспособиться к новым условиям жизни наверху! Да, это задача трудная и, я бы сказал, даже авантюрная – ведь сейчас наверху далеко не рай земной! Но вы слышали наших разведчиков: при соблюдении некоторых условий шансов на выживание на поверхности у нас, получается, побольше, чем тут. Радиационный фон постепенно спадает, да у нас тут и не настолько массово вся эта гадость летала. А что касается зверья… – Кургузов усмехнулся. – Ну, в средние века же как-то ухитрялись и обороняться от него, и охотиться… И это при тогдашнем-то уровне вооружения! У нас пока что полно сильных рук и умных голов. Соорудить вокруг поселка тын из бревен и веток, заплести колючкой, выставить дозоры, позаботиться о необходимом вооружении, припасах… Да, условия жизни на земле изменились. Но кто сказал, что мы, люди, не сможем к ним адаптироваться? Ну, подумаешь, мутируем там в кого-нибудь со временем – мы или наши потомки… Понятно, что вас всех это – равно как и перспектива нахвататься радиации – пугает. Меня, представьте себе, тоже. Но ведь человек – такая хитрая скотина, ко всему приспособиться может, везде выживет – дай только ему зацепку! Мы вместе пережили Большой Пипец, выжили и сдюжили. Неужели и тут не справимся? Или вы считаете, что будет лучше сидеть тут, сложа лапки, и покорно ждать, пока все не прорастем плесенью и не потопнем? Не знаю, кто как, а я вот в гибель «Титаника» играть не хочу! И я готов рискнуть!
По итогам дебатов комендант убежища предложил решение, которое удивительным образом устроило всех. Заключалось оно в следующем: разведчики, технари и все, кто чувствовал в себе силы и желание помочь с обустройством новой жизни, в течение последующих месяцев должны еще раз проверить и подготовить выбранное место для того, чтобы туда можно было потом переселить всех остальных жителей гибнущего убежища. То есть, соорудить несколько крепких, защищенных от пыли и дождей построек и неприступную ограду вокруг них, разведать близлежащие чистые подземные источники воды и наладить ее добычу, доставку и дополнительную фильтрацию. По возможности также организовать регулярную охоту и заготовить припасов.
Подготовка к переселению началась буквально на следующий же день. Разведочные и трудовые десанты выходили наверх и пахали, не покладая рук, обеспечивая своим близким будущее – более, как им верилось, безопасное, чем в напитанных влагой и уже крошащихся от нее стенах подземелья. Остальные жители воспрянули духом, и даже дети и некоторые заболевшие взрослые стали кашлять меньше.
И вот, спустя почти полгода после начала работ, последний житель покинул уже наполовину затопленное убежище и переселился в укрепленный поселок у подножья Сор-горы, как вскоре его жители начали называть Левобережный полигон ТБО.
Со временем население поселка приросло и за счет выходцев из других окрестных убежищ и бункеров. Сперва это были такие же смельчаки или те, кому уже было нечего терять. А следом за ними пришли и все остальные. Они все же поверили отважным соседям и тоже решили рискнуть. А основатели Сор-городка или, как потом его стали еще называть, Трэш-сити, посовещавшись, великодушно закрыли глаза на то, что некогда эти же убежища отказались предоставить кров им самим. Былые разногласия и непонимание были задвинуты далеко и глубоко: обстановка требовала сплоченности и множества сильных рабочих рук.
Так, со временем из изначально разрозненных пришлых группок в Трэш-сити спаялась довольно крепкая община со своим укладом жизни и обычаями, очень похожими на обычаи поселений так называемого Фронтира эпохи освоения Дикого Запада.
…В недалеком от этих мест Алтуфьево обитатели метро поначалу были удивлены и крайне возмущены, однажды обнаружив, что в Долгопрудненском лесу, в гипермаркетах и на складах в районе МКАДа, на их исконной территории вдруг появились другие хозяева. (До этого дорожки двух общин каким-то чудом умудрялись не пересекаться.) Охотники и разведчики хорошо укрепленного поселка у подножья Сор-горы, закрыв лица респираторами и самодельными фильтрующими масками и облачившись в тяжелые брезентовые защитные плащ-накидки, стали часто появляться как на территории леса, так и в его окрестностях, на городских окраинах. И, естественно, сталкиваться при этом с коллегами из метро.