Метро 2033: Перекрестки судьбы
Шрифт:
Тут уж все трое, как по команде, кинулись бежать не разбирая дороги. Ломились сквозь кусты, падали, спотыкались. Наконец, Савелий рухнул, на него налетела Ксюша, и тут же рядом свалился Стас, чувствуя, что больше не сможет сделать ни шагу, пусть даже вся древняя орда гналась бы сейчас за ними вместе с призраками кладбища.
Они лежали, тяжело дыша и прислушиваясь к ночным звукам. Но постепенно стало ясно, что их никто не преследует. Тогда Савелий осторожно встал.
– Уф, – выдохнул он. Протянул руку Ксюше. Стас поднялся сам. Они стояли среди деревьев, окруживших их ровными, плотными рядами.
– А где это мы? – оглянулся Стас.
Савелий пожал плечами. И облегчение тут же уступило место новому ужасу. Кажется, они заблудились.
Глава 2
НА
– Шторм, к коменданту!
Вячеслав Шторм поднялся и торопливо зашагал через всю станцию «Выставочная» к помещению, где располагался штаб начальника, гадая, зачем понадобился на этот раз. Охранники опять подрались? Пошли слухи о том, что мутанты прорываются со стороны реки? Кто-то у кого-то стащил ботинки? Шторм был одним из замов начальника по общим вопросам, и обязанности его были довольно расплывчаты, а это значит, что ему отвечать приходилось за все и спросить с него могли в любой момент за любую мелочь.
И еще маленьким червячком шевелилась внутри мысль: как бы все-таки не догадались.
Еще в тот день, двадцать лет назад, когда мир полетел к чертям, как только стало ясно, что происходит, Вячеслав первым делом уничтожил свои документы. Никто не должен был знать, кто он. Вся информация хранилась в компьютере, стоявшем на его рабочем столе, в кабинете, расположенном на высоте пятнадцати этажей – туда никто не осмелится сунуться, ведь на выступах полуразрушенной башни «Империя» давно уже гнездились вичухи. А даже если бы кто и сунулся, то вряд ли сумел бы включить комп? Так что самое ценное хранилось у Вячеслава в голове. И если бы узнали, какой информацией он располагает, то постарались бы вытрясти ее из него любой ценой, потому что только он один на этой станции хоть как-то представлял себе размеры Катастрофы и мог догадываться, чем все обернется в будущем и что происходит сейчас в большом метро. А руководство лишь делало вид, что руководило: начстанции, переложив почти все заботы на замов, пил у себя в подсобке и лишь изредка выходил к народу, стараясь сохранять достойный вид, что с каждым днем давалось ему все труднее. Естественно – ведь те, кого время от времени посылали на разведку в туннель, как правило, бесследно исчезали. И лишь один раз труп разведчика был найден совсем недалеко от станции – в руку ему вонзилась отравленная игла. В тот день больших трудов стоило сдержать панику среди населения. Для этого специально пустили слух, что парень якобы умер от разрыва сердца – это в двадцать-то с небольшим. И только Шторм догадывался, что произошло на самом деле. Именно по его совету был замурован туннель, ведущий от соседней станции «Деловой центр» к станции «Парк Победы».
Станция «Выставочная» была открыта буквально за несколько лет до Катастрофы: оформление в стиле хай-тек, стекло, нержавеющая сталь, серые колонны, серый пол. Раньше казалось, что это очень стильно. Но совсем другое дело, когда приходится жить здесь постоянно и изо дня в день видеть эти серые стены. И люди принялись как-то бороться с этим. Сначала в ход пошли пестрые ковры, найденные в расположенном выше торговом центре. Потом возникла другая проблема: их слишком трудно было чистить в этих условиях. И тогда народ просто разрисовал стены, и периодически рисунки обновлялись. Галереи верхнего яруса станции были отданы под жилье. Там люди, как могли, оборудовали себе жилые отсеки: кто ширмами отгородился, кто предпочел палатку.
Проходя по станции, Шторм разглядывал бледные лица провожающих его глазами одностанчан. До чего же они изменились все-таки. Вон, например, та, Вика, которая возится с тремя малышами. Она спустилась в метро худенькой девчонкой в короткой курточке, мини-юбке и на высоких каблуках. Теперь же она выглядела осунувшейся, замотанной матерью большого семейства. А вот ее подруга Ленка, которая когда-то больше всего на свете дорожила своей сумочкой, украшенной стразами. В этой подтянутой, решительной особе в костюме защитного цвета сейчас уже и не признаешь
В тот день, когда раздался сигнал тревоги, народ валом повалил из башен куда ни попадя. Хотя бежали не все: некоторые растерялись, кто-то, по слухам, оказался в ловушке заблокированных автоматически этажей. Кто-то пытался выброситься в окно, совсем забыв, видимо, что окна в башне в принципе не открываются. Поговаривали, что до сих пор вокруг башен бродят призраки этих несчастных. Самые умные прибежали на станцию метро. Там собралось много людей, которые все прибывали – станция непосредственно соединялась с торговым центром. Но потом эта бешеная толпа стала рассасываться – многие ушла по шпалам в сторону «Киевской». Никто не знает, как сложилась их судьба. Шторм ушел бы с ними, но в давке ему сильно повредили ногу. А к тому времени, как нога зажила, прошел слух, что туннели к «Киевской» разрушены.
Заглядевшись на Ленку, Вячеслав чуть не влетел в развешанное поперек станции белье. «Совсем распустились! Надо все-таки думать о том, как люди тут будут ходить», – раздраженно подумал он. Воду для стирки жители станции приладились добывать из Москвы-реки, благо она была совсем рядом. Соорудили сложную систему фильтров и старались не думать о ее качестве, надеясь, что за двадцать-то лет она хоть чуть-чуть очистилась от мазута. Правда, теперь людей подстерегала другая опасность: не раз даже сквозь самые мелкие фильтры проникали какие-то крошечные насекомые, и суеверные женщины боялись, что на станцию попадет какая-нибудь зараза. А что было делать – не кипятить же воду, этак никаких дров не напасешься. И так уже практически всю деревянную мебель, какую смогли добыть в торговом центре этажом выше, давно сожгли. В ближайшее время проблема топлива грозила обостриться.
Торговый центр вообще разграбили довольно быстро, и первое время многие щеголяли в добытых там обновках. Потом несколько человек умерло, и наверх с тех пор выходили только самые смелые, тщательно упаковавшись перед этим в химзу и противогазы, удачно найденные в одном офисе, бывшие хозяева которого то ли предвидели надвигавшуюся угрозу, то ли просто проводили учения по гражданской обороне. Как бы то ни было, обитатели станций не раз поминали добрым словом этих неизвестных им предусмотрительных людей. Но на настоящий момент оставалось всего с десяток противогазов, а костюмов химзащиты – и того меньше. Остальные либо пришли в негодность, либо сгинули на поверхности вместе с хозяевами.
Споткнувшись о чей-то сапог, Шторм наконец добрался до подсобки, где обитал комендант. На полу там лежал роскошный когда-то ковер, принесенный все из того же торгового центра. Комендант сидел за столом, удобно развалившись в кресле. На памяти Вячеслава под ним сломались уже четыре, это было пятое. И, с учетом его привычки откидываться всем корпусом назад, можно было предположить, что этому креслу тоже скоро придет конец.
Шторм остановился, вопросительно глядя на коменданта. Отношения у них были сложные. Начальник до Катастрофы был охранником, а Вячеслав трудился совсем в иной сфере: зарабатывал на жизнь умственным трудом. Естественно, хамоватый комендант недолюбливал Шторма, а тот отвечал ему взаимностью. Его безумно раздражали хабальские манеры начальника. Но в сложившейся ситуации им приходилось терпеть друг друга.
– Садись! – кивнул комендант на скамью у стены, достал из сейфа за спиной бутылку коньяка и пару стаканов, налил, чокнулся с Вячеславом и, опрокинув коньяк себе в рот, меланхолично захрустел сушеными грибами, лежащими в блюдце перед ним. Шторм последовал его примеру. От сердца у него немного отлегло – кажется, пока комендант ни о чем не догадался.
– Рябчук сегодня ходил к реке, – без предисловий начал тот, – и говорит, что там вроде какие-то твари появились, каких раньше здесь не было.