Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (антология)
Шрифт:
— Что за ерунда? — пробормотал сталкер. — Какой поезд?
— Молодой человек, — терпеливо начал объяснять старичок, — да будет вам известно, что в столичном метрополитене ходит восемь именных поездов: «Курская дуга», «Народный ополченец», «Акварель», «Сокольники», «Читающая Москва»…
— Стоп, стоп, стоп! — замотал головой Джосер. — Это, без сомнения, очень ценная информация. Дуга, ополченец, Москва…. Только как могут ходить поезда, если они после Катастрофы стоят на приколе?
— Но ведь сейчас вы находитесь в поезде, а поезд движется, — раздался рядом приятный женский голос
Таким тоном разговаривают с маленькими детьми, когда объясняют им прописные истины: Волга впадает в Каспийское море, Земля вращается вокруг Солнца, Лондон — столица Великобритании. Интересно, а в Лондоне есть выжившие после Катаклизма? Теоретически, если там есть метро, то должен же кто-то и там остаться в живых?
Джосер повернул голову вправо и увидел, что рядом стоит молодая зеленоглазая женщина в комбинезоне цвета хаки, под которым угадывались довольно аппетитные формы.
— Яков Соломонович, помогите нашему гостю встать, — обратилась женщина к старичку.
— Вашу руку, сударь, — протянул старик сталкеру свою сухонькую ладошку, — Позвольте я помогу вам подняться.
Джосер протянул руку, старик поднапрягся и перевел его тело в вертикальное положение.
— Как я сюда попал? — прохрипел пересохшими губами мужчина.
Женщина провела ладонью по щеке сталкера и, коснувшись губами его уха, прошептала:
— А вы напрягите память, где вы были и что делали до того момента, как очутились здесь?
В памяти всплыла картина боя. Стигматы, уничтожив охрану блокпоста, ворвались на станцию. Паника, выстрелы, крики женщин и детей. Кровь, кровь… Джосер стоит с автоматом на перроне. Рядом Птах, Диля, Секира, Крот, кто-то еще… Стигматы берут их в кольцо. Патроны закончились. Началась рукопашная схватка… Вот на него бросается мутант. Из ладони у него вылезает похожий на стилет штык, способный одним ударом проколоть череп. Затем — темнота…
— Я умер? — потрясенно спросил сталкер, глядя на своих собеседников.
Старичок ничего не ответил, лишь скорбно потупил взгляд.
— И вы мертвы?
— Увы, — развел руками старичок, — с той лишь разницей, что это произошло гораздо раньше, на станции «Таганская». Одним прекрасным майским утром 1957 года я шел читать студентам лекцию по истории философии средневековой Европы. Толпа подхватила меня и столкнула с перрона. В общем, глупая и весьма нелепая смерть.
— А вы? — повернул голову Джосер к женщине.
Та вместо ответа надула свои довольно милые пухлые губки и, обратившись к старичку, капризно произнесла:
— Яков Соломонович, почему вы до сих пор не представили меня молодому человеку?
Старик, извиняясь, приложил руку к своей груди, а затем несколько напыщенно произнес:
— Молодой человек, позвольте представить вам самую обворожительную девушку поезда «Народный ополченец»… Нет, что там поезда! Самую обворожительную девушку всего столичного метрополитена, не побоюсь этого слова, мадмуазель Ядвигу!
Женщина протянула сталкеру свою ладошку — лодочку. Тот пожал холодную ладонь и представился:
— Джосер. Для друзей Джос или Джо.
Ядвига подошла к сталкеру вплотную, положила ему на грудь руку и, глядя
— Джос, мы ведь друзья?
— Друзья, — кивнул мужчина, не в силах оторвать взгляда от ее изумрудных глаз.
Стоявший рядом старичок только крякнул. Затем поправил на переносице очки и произнес:
— Насколько мне помнится, Джосер — египетский фараон, второй царь III династии. Внук, хотя, может быть, правнук фараона Хасехемуи по линии его дочери, царицы Нимаатхеп. При нем Египет стал целостным централизованным государством. Фараон известен тем, что перенес столицу в Мемфис, близ которого построил первую в истории Египта гробницу в форме пирамиды.
— Яков Соломонович у нас ходячая энциклопедия, — с заговорщицким видом произнесла Ядвига. — Все он знает, на все вопросы у него есть ответы.
Старик зажмурился от удовольствия и стал похож на старого кота, досыта наевшегося сметаны.
Женщина тем временем вынула платок из кармана своего комбинезона:
— Джос, дайте я вытру вам кровь, а то вид у вас, если честно, еще тот.
Она принялась вытирать со щеки и головы сталкера запекшуюся кровь. Рукав комбинезона задрался и Джосер увидел кровавые рубцы на запястье женщины.
Ядвига перехватила его взгляд, засмеялась:
— Это ошибки молодости. Когда меня бросили в первый раз, я думала, что жизнь потеряла смысл. Пошла и перерезала себе вены бритвой. Дурочка была, не знала, что лучше это делать в воде, чтобы кровь быстро не сворачивалась.
В это время в ее кармане зазвонил мобильник. Она вынула телефон из кармана, посмотрела на экран:
— Господа, я на время покину вас.
С этими словами она двинулась в сторону соседнего вагона.
Яков Соломонович проводил ее взглядом и сказал:
— Самая красивая девушка поезда «Народный ополченец». Хотя лично мне больше нравится поезд «Акварель». Он ходит по синей Арбатско — Покровской ветке и знаменит тем, что в вагонах висят картины.
— Кто она? — спросил Джосер старика.
Тот, опершись на трость, вздохнул:
— На поезде Ядвига появилась раньше меня. Жила в начале прошлого века. У нее польские корни. Любит поэзию. Помнится, рассказывала мне, что в 1907 году тиражом в 300 экземпляров выпустила свой поэтический сборник «Серебристый ландыш». Насколько я понял, ее мужем был то ли граф, то ли князь, словом, голубая кровь. Была там какая-то у них темная история с ревностью, выяснением отношений. Закончилось все тем, что муж в состоянии аффекта ее застрелил. Вот так…
— Позвольте, — воскликнул Джосер, — но в начале прошлого века метро в Москве еще не было!
— Ну и что, — склонил набок свою седенькую головку Яков Соломонович, — кладбища то были. Потревожили при строительстве души покойников, вот некоторые из них и подались в метро. Здесь такие экземпляры можно повстречать, доложу я вам!
В это время поезд замедлил ход и остановился на какой-то станции. Двери распахнулись. Женщина в черном платке шагнула на перрон.
На станции погас свет, раздался чей-то пронзительный душераздирающий крик, от которого у сталкера все похолодело внутри. Двери закрылись и «Народный ополченец» двинулся дальше.