Метро 2035: Эмбрион. Начало

Мори Юрий

Шесть. Три.

Руки просто отваливаются, но сейчас падать вниз даже как-то стыдно. Насмерть не убьешься, только лежать да постанывать на груде мусора и ждать милосердных собачек? Нет уж. Тем более что морты – не совсем и собачки. Черт знает, из кого они получились.

Один. Спина-а-а… Минус первый.

Надежный пол под ногами и долгожданный выход. Подвал, коридоры в обе стороны. Негнущимися пальцами Кат достал железный прут. Теперь лично он – венец творения, раз вооружен. Остается выбраться, и…

И?.. Ближайший

схрон в трех кварталах отсюда. Это он читал, что предки так смешно считали свои дома, разделенные улицами. Кварталы. И можно было выйти на улицу, под яркое солнце, прогуляться. Из всех опасностей – только угодить под машину. Да и то, если ты дурак и смотришь куда-то вверх, пока по сторонам проносятся цветные авто, а в витринах магазинов продается все, что пожелаешь. Заходишь, платишь и забираешь. Хочешь – продукты, хочешь – лекарства. И самое страшное в жизни – всего лишь угодить под колеса по глупости.

Кат оскалился от злости. Перепачканный в серой бетонной пыли, исцарапанный, полуголый, с прутом в руке он сейчас больше, чем обычно, напоминал дикаря. Да он и был дикарем волей давно истлевших предков, нажимавших свои кнопки. Запускавших свои ракеты. Убивших для него возможность даже попасть под машину: нет их, автомобилей, больше. И никогда не будет. Только ржавеющие коробки на потрескавшемся асфальте, там, за дверью. Коробки, в которых иногда сидят рассыпающиеся со временем скелеты, едущие в никуда.

– Дальше – медленно и аккуратно, – сказал Кат самому себе. – Очень медленно и очень аккуратно. От того, что я вижу горячие пятна, не легче. Остальные проблемы никуда не денутся.

Выход из подвала был наполовину засыпан обвалившейся штукатуркой, кирпичами и закидан остатками каких-то ящиков. Пролезать пришлось тихо, не задевая мусорную кучу. Снаружи было чуть теплее, чем там, на Башне. Ветер не такой сильный, зато пахло разной дрянью. Где-то неподалеку гнили остатки трапезы хищников или сами мертвые морты – проверять, кто именно, он не имел ни малейшего желания.

Башня стояла на отшибе, когда ее строили – предполагалась то ли гостиница, то ли некий элитный дом. Может быть, офисное здание? Много-много бумажных крыс в одной коробке. Странные они, эти серые братья, нести Ката сюда пришлось довольно долго, могли бы и на крышу пединститута закинуть. Хотя здесь повыше, это да. И место прикормленное. Вокруг домов не было, только строительные бытовки, почти выгоревшие уже после Черного Дня от молнии или случайного костра, да еще один котлован, яма с оплывшими от времени стенками, неподалеку.

Подняв прут, Кат прокрался вдоль обгоревших стен и выглянул из-за угла. До улицы Ленина напрямую метров сто пятьдесят почти голого пространства. Мох. Плесень. Трава невнятного сероватого цвета. Плохо. И здесь внизу он всем виден, да и про сова забывать не следует. Он ведь где-то там, наверху. Ударит с размаху, и нет одинокого джентльмена в старых джинсах. Никакая железка не поможет. Значит, обходить нужно сбоку, не выскакивать дурным зайцем на потрескавшееся полотно дороги, из которого местами торчат уже немаленькие деревья, а идти скрытно, по развалинам домов.

От порыва ветра где-то впереди застучало железо. Размеренный механический звук – единственное, что Кат слышал здесь. Ни заунывного воя мортов, ни стрельбы. Тишина. Это и хорошо. Пора пробираться.

Рывок до развалин домов вдоль улицы Ленина дался непросто. Усталость умножилась на жажду, да и спина давала о себе знать. Так до заражения крови можно добегаться. К схрону срочно, там есть вода и антисептик.

Один дом можно пройти насквозь, коридор по всей длине – бывшее общежитие или что-то подобное. Второй лучше обогнуть со двора, прислушиваясь ко всему постороннему. Кат крался, не отходя далеко от улицы. Он видел остатки машин, пробивавшиеся в трещинах деревья, упавшие с крыш листья металла. Идти. Не останавливаться, не размышлять и не дать боли и усталости разломать себя на части.

Так, стоп. А вот дальше – минутные раздумья. Трехэтажный дом он помнил, там внутри пройти не получится, много запертых дверей и крыша – даже отсюда видно – порядочно фонит. А во дворе бетонный забор в пару метров, окружавший гаражи. Пролезть можно, но времени терять не стоит. По улице? По крайней мере, вдоль этого дома – да. Перебежками.

Широкий тротуар тоже весь засыпан мусором. Как эти специальные люди раньше назывались, которые убирали за согражданами? Дворики… нет! Дворники. Вот их больше тоже нет.

Кат осмотрелся и только потом вышел на открытое пространство. Ему было неуютно. Вряд ли здесь его высмотрит сов, он довольно далеко отошел, а вот вездесущие морты… Точно. Вон один бежит, к счастью, далеко и на противоположной стороне, вдоль рухнувшего забора воинской части. Разведчик. Они охотятся всегда стаями, но не бегают толпой, высунув языки, а именно так: рассылают во все стороны одиночных тварей, а уж те подают знак, если что заметят. Воют они. И настолько громко, что со всех окрестностей отставшие сбегаются.

– Человек собаке друг… – себе под нос прогудел Кат. – Это знают все вокруг…

2. Охота на охотников

Морты не были собаками. Черт их знает, кем они вообще были – длинное поджарое тело на довольно коротких лапах, покрытое густым мехом. Зачаток хвоста. Когти, которые втягиваются как у кошек. Но главное – морда: вытянутое рыло, больше похожее на медвежье из довоенных книжек, едва заметные уши и огромные глаза. Фасеточные, овальные, скошенные назад. Словно пересаженные с головы стрекозы-гиганта. И все это счастье бегает гораздо быстрее человека, а убить даже одного морта и на Базе, и у людей убежищ считается подвигом, о котором вспоминают годами.