Метро 2035: Эмбрион. Начало
Шрифт:
– Кат, – заныл Витька. – Слушай, а может – ну его. К весне ближе попробуем?
– Молчи. Иди и молчи. Не хочешь бежать – сиди здесь до смерти. А я сегодня пойду.
Проблемой были не цепи, с ними все ясно. Не зря лом брал. Все упиралось в пятерку крепких сытых мужиков, вооруженных полицейскими АКСУ – одинаковыми, даже на вид новенькими, как со склада. Побежишь – изрешетят. Сам ствол-то дурной, но вблизи, да впятером – положат не задумываясь.
Их надо отвлечь. Именно сегодня и именно здесь, из свинарника-то не сбежишь. Из котлована, который
– Вить, вопрос: тебе кого из отряда не жалко?
– Да никого! Уроды они. Сам, что ли, не знаешь?
Это да, не поспоришь. Когда Кат год назад по глупости сунулся в Нифльхейм с найденной на аптечном складе коробкой лекарств, он местный расклад не понимал. Ну, крутой форпост. Богатый, по слухам. Поверхности не боятся, осваивают. Верят, правда, в какую-то древнегерманскую ботву с созданием мира из пота великанов, но кто из нас совершенен? Он плюнул и пошел, мол, все люди, общий язык найти можно.
Оказалось, что сохранивший остатки веры в человечество Кат крепко заблуждался. Ким ведь не советовал идти, давно еще, на пальцах все объяснил, но ходьба по граблям – наш национальный спорт.
Пошел он к ним в начале зимы, снега нет, поэтому топать было несложно. Горячие пятна, которые он замечал издалека, обходил, автомат наготове, рюкзак с товаром за спиной. Мортов чудом не встретил, добрался до передового поста рогатых, а дальше все пошло не так. Разоружили. Ладно, это бы любая охрана сделала. Проводили без особой грубости к самому Рагнару.
Глава Нифльхейма оказался высоким, ростом с самого Ката мужиком с совершенно белой, словно выжженной чем-то бородой и длинными, почти не седыми волосами. Представительный господин, голос гулкий, плечи здоровенные. Весь в черном, кожаный пояс в ладонь шириной, куча каких-то побрякушек – и на шее цепочка с ромбовидной подвеской. Перстни, браслеты, ленточки эти их идиотские на предплечье.
Рядом троица помощников. У всей верхушки поселения глаза убийц – спокойные, внимательные, но ледяные. По глазам видно, что им человека прибить проще, чем свинью. Та визжит громче. В этот момент Кат понял, что его занесло не по адресу, но было поздно.
– Кто ты, пришелец? – прогудел Рагнар.
– Кат, уважаемый.
Один из помощников выдвинулся вперед и внезапным, быстрым как атака змеи, ударом снес его с ног. Кат и заметить удар не успел, не то, что отбить. Так и улетел на пол, сминая спиной рюкзак. Блистеры лекарств сзади захрустели, а Кат понял, что торговли здесь не будет.
– Верховного повелителя называть Жрец Великого Отца! – гаркнул помощник, потирая кулак.
– Понял, понял… Меня зовут Кат, Жрец Великого…
Следующий удар он хотя бы заметил, но сделать опять ничего не смог. Из разбитой губы на пол капала кровь, пока Кат вставал. Правда, под ногами все было так загажено, что кровь здесь можно разливать литрами. Вряд ли что изменится.
– Тебя зовут раб, – проронил Рагнар. – Заберите у него рюкзак, если что полезное – отдайте на склад. А самого в цепи.
Другой помощник подошел, ловко сдернул с плеч мятый рюкзак и унес из зала. Команды жреца явно не обсуждались, а выполнялись мгновенно.
– Жрец Великого Отца! – сделал последнюю попытку найти компромисс Кат. – Прошу выслушать!
– Говори, раб. Я сегодня добрый.
– Я – сталкер. Ну, из тех людей, что ищут на поверхности разные нужные вещи…
– И что? – Взгляд Рагнара из-под тяжелых кустистых бровей подавлял. Человека слабее Ката, наверное, прижало бы к полу и кубарем вынесло из зала под таким взглядом.
– Я могу на вас работать… – понимая, что выглядит глуповато, проговорил Кат. – Знаю несколько хороших мест.
– Мне это не нужно. Хвала Одину, мы можем купить все сами. В укрытиях, у военных, у кого угодно. Можем отнять силой. Мы – сила этого мира, раб. Мы даже новых викингов пока не принимаем, нет знака богов. Гадания темны и неясны. А еще один сильный раб – это хорошая добыча. Уведите его.
Оба оставшихся в зале помощника схватили сталкера и поволокли прочь. Как скоро оказалось, без задержек выполнять второй приказ Рагнара – в кузницу, где такой же, как он, раб споро заклепал на ногах Ката по железному кольцу и соединил их короткой, с полметра, цепью. А потом был барак в подвале.
До вечера он сидел на чьих-то грязных тряпках, размышляя. Потом с работ привели четыре отряда рабов, и начался естественный отбор. Драться с цепью на ногах оказалось неудобно – он остался без отработанных ударов ногами, да и подвижность в перемещениях крепко пострадала. Впрочем, с ходу наехавший на него местный лидер, пойманный викингами аж на юго-западе города, о котором и информации-то толком не было, и переправленный сюда, дрался еще хуже. Да и двигался со свободными ногами не так свободно, как Кат со скованными.
Сталкеру второй раз за день разбили губу, а вот его соперника пришлось обкладывать горячим навозом, спешно принесенным из свинарника – единственным местным лекарством – и всю ночь отпаивать водой. Впрочем, Бычий, как звали этого задиристого мужичка, намекая то ли на силу, то ли на длину органа, сильно не пострадал и с утра вышел, как все, на работу. Кат завоевал какое-то место под невидимым солнцем, к тому же его узнал Витька, так что жизнь встала в новую колею и покатила куда-то вдаль. Стуча колесами и позвякивая рабскими цепями.
Бычий с тех пор пытался устроить Кату разные неприятности, но без особого успеха. Сталкера пороли надсмотрщики, оставляя на спине плохо заживающие ссадины и рубцы, но так доставалось многим.
Может, Бычьим сейчас и пожертвовать? Вон он справа, в первом ряду колонны идет. Губу оттопырил, лопата на широком плече лежит. Впрочем, до места работы спешить не надо.
Часть дороги была расчищена вчерашним отрядом. Снежные валы на обочинах, закиданные отколотыми кусками льда, за ночь смерзлись. Дорога превратилась в желоб, огражденный этими валами с обеих сторон. Здесь если и соберешься бежать, наверх пока залезешь – пять раз пристрелят.