Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия
Шрифт:
— Я должна ехать, у меня много дел, — Марина постаралась сказать это как можно мягче. Ей стало немного жаль парня, и обидеть его казалось ей жестоким… «Все равно что пнуть собаку… »
— Конечно-конечно, я не буду вас задерживать. Я просто хотел… — он развел руками, говоря: «Вы и сами уже знаете, что я хотел».
— Я поеду…
— Да. — Улыбка исчезла с его лица, оно стало серьезным. — Будьте осторожны на дороге.
На этот раз она не могла не улыбнуться.
— Я постараюсь. Спасибо
— Не за что. — Он отступил от машины, освобождая проезд. — Передавайте привет Валере!
Это уже было лишним. Естественно, никаких приветов она передавать сыну не собиралась, кто он такой, чтобы передавать от него приветы? Но…
«Брось! Он просто старается тебе понравиться и не знает как. Обычный фокус — подари ребенку мороженое, и на глазах матери заблестят слезы умиления».
Правда, этот парень выглядел вполне искренне, и, может, он совсем не вкладывал в этот привет никакого смысла… Во всяком случае, не больший, чем в любой привет… Но все равно какой-то осадок остался, словно он пытался применить запрещенный прием, пусть даже не зная, что он запрещен.
«Волкова, ты чересчур мнительна и… » Она сама не знала, какая она.
Марина повернула на проспект маршала Жукова и поехала в сторону центра. Она несколько раз смотрела в зеркало, пытаясь разглядеть, едет ли он за ней? Нет, не ехал.
Огромный город постепенно наваливался на нее вместе с заботами предстоящего дня, и скоро Марина забыла о краснолицем второгоднике.
Но — странное дело — она чувствовала безымянное тепло, исходящее от цветов.
— Мама, мы пойдем за мороженым или нет?
— А… — Марина словно проснулась, наверное, уже в третий раз за сегодня. — Может, ты сходишь сам?
— Конечно, схожу.
— Деньги там, в прихожей, на зеркале. Только обещай, что не будешь есть его, пока не… — «Хороша мать, не накормила сына обедом… Заснула и обо всем забыла… Ладно, пусть это будет ужин». — Пока не поужинаем. Идет?
— Само собой.
Она подозревала, что сын поступит по-другому. Так, как сочтет нужным. Он все больше и больше становился похож на своего отца. Это немножко пугало Марину и в то же время казалось обидным. Самую малость.
Она слышала, как Валерик надевает кроссовки, громко ударяя в пол: он считал, что экономит время, не развязывая шнурки.
Она улыбнулась. «Пожалуй, он всегда будет единственным мужчиной в моей жизни». Иногда страшные мысли (что сын когда-нибудь женится и будет жить отдельно и тогда она останется совсем одна; крест одиноких женщин — их одиночество — с годами только растет) незаметно подкрадывались к ней, разрушая все возведенные барьеры и преграды, но она гнала их прочь. «Нет… Это еще не скоро… »
Она встала, прикидывая:
— Мам! Что-то дверь не открывается.
— Ну как она может не открываться? — Марина свернула в прихожую.
Валерик стоял у двери и безуспешно крутил замок.
— Не открывается!
— Ты просто что-то не так делаешь… — Она подошла к двери, дернула за ручку… Потом еще раз. Покрутила замок. Еще раз дернула.
— Действительно. Подожди, я сейчас позвоню… — Она взяла телефонную трубку и, еще до того, как набрала «0», была поражена странной тишиной. — Хм… Телефон тоже не работает… Подожди, я сейчас позвоню по мобильному…
Она взяла мобильный и набрала городской номер центрального пульта Башни. Аппарат ответил двумя короткими словами: «Нет соединения».
— Непонятно…
— Мам, а почему за нашими окнами летает вертолет? — донесся голос сына из большой комнаты. — Так близко. Никогда еще такого не было.
— Вертолет? — Она подошла к Валерику.
Действительно, за окном кружил вертолет с логотипом известного телеканала на борту. Оранжевые искры заката окутывали фюзеляж и дрожали на вращающихся лопастях.
— Вот уж не знаю…
Мобильный в руке внезапно ожил; заверещал резким требовательным звонком. Марина вздрогнула от неожиданности, затем взяла себя в руки и нажала кнопку ответа.
— Марина! — звонила бабушка, ее мама. — Что у вас происходит?
— Что происходит? Немного поспала, сейчас будем ужинать…
— Что происходит с вашей Башней?
— Да вроде ничего особенного…
«Если не считать того, что двери не открываются и телефон не работает». Но маме этого знать не следовало — она будет волноваться…
— По телевизору рассказывают какие-то ужасы, будто бы она скоро рухнет! Ты где, в квартире? Собирай вещи и беги на улицу!
— Мама, успокойся! Все в порядке… Это просто… — она не знала, что еще сказать.
Сын опередил ее. Он словно услышал их разговор, взял пульт и включил телевизор — тот канал, логотип которого был на борту вертолета.
— Мама, нас показывают по телевизору! — не без гордости сообщил он.
А вот это уже был дурной знак. По телевизору показывают либо счастливых «звезд», либо обычных людей, попавших в беду. Поскольку к «звездам» преподавательница английского не относилась, равно как и ее сын (ну может, в будущем он и затмит Кафельникова и Сафина, но это — в будущем), оставалась только одна возможность.
— Мам, смотри, это же наши окна.
— Валера, оденься и собери свои вещи, — строго сказала она. И села смотреть телевизор.