Меж двух миров
Шрифт:
— Пока тебя вчера дома не было, я смотрела, кто вокруг тебя живет, и видела, как он уходил. Накажет ее сильно.
— Кто накажет? — поинтересовался Леша.
— Жизнь накажет. Нельзя такие вещи делать, а уж если делаешь, то надо быть готовой платить за это, — пояснила Топаз и задумалась.
Когда-то, несколько лет назад она сама едва не сделала то, что сейчас так не любила. Ей было 17 лет, и она влюбилась. И все бы ничего, молоденьким девушкам свойственно влюбляться, но он был рыцарем, хозяином земли, на которой Топаз и Травница Аль жили. Шансов на взаимность у Топаз не было никаких.
Топаз издали наблюдала за предметом своей страсти, и все бы так и продолжалось, если бы ее рыцарю не нашли невесту. Тут Топаз потеряла голову. Только вмешательство Аль спасло жизнь ничего не подозревающей невесте рыцаря, которую Топаз решила сжить со свету. И только опомнившись в последний момент, Топаз не напоила рыцаря сильнейшим приворотным зельем. Невесте рыцаря девушка потом сама делала лекарство, постоянно обваривая то руки, то ноги кипятком. Но она терпела все, не жалуясь, а лишь кусая губы от боли и обиды.
— Пусть лучше так, — говорила тогда Аль, но все же жалела и обрабатывала ожоги.
Неприятности долго преследовали девушку — ожоги, порезы, да такие, что кровь едва удавалось остановить, болезни, которые нападали без причины и плохо поддавались лечению. Потом Топаз едва не утонула в болоте, и, лишь чудом выбравшись, поняла, что отработала свою вину.
В рыцаре через несколько лет она разочаровалась. Он оказался таким же, как и большинство представителей этого сословия: не в меру наглым, считающим, что сила решает все и что любая женщина должна визжать от счастья, только оттого, что он — рыцарь — захотел задрать ей юбку.
— Любовь делает человека слепым, — утешала ее Травница. — Его наглость ты принимала за уверенность в себе, молчаливость — за скромность и мудрость. Влюбленным свойственно облагораживать объект своих чувств. Так бывает со всеми, девочка. Да и со мной так было. Не смейся, я тоже человек и мне тоже свойственны все человеческие слабости.
— Тоня. Тоня. Топаз! — отвлек ее от грустных мыслей Алексей. — С тобой все хорошо?
— Да. Просто вспомнилось.
— Ты тоже кого-то привораживала? — догадалась Света.
— Почти, — уклончиво ответила Топаз. — Так что мы будем делать до вечера?
— Показывать тебе город, — ответила Света, хотя ей было ужасно любопытно, что значит "почти".
Общим советом было решено на метро не ездить, а, чтобы меньше травмировать Топаз, обойтись наземным транспортом. Проходящий мимо сокурсник Леши согласился подкинуть ребят в центр города на машине.
— Только не паникуй, — тихо сказала на ухо Топаз Света. — Это совсем не страшно, а очень даже удобно. Тихонько садись рядом со мной и ничего не бойся.
Топаз не очень уверенно кивнула, но при посадке в машину своих эмоций старалась ничем не выдать.
— Прости за нескромный вопрос, — обратился к Топаз водитель, когда они уже тронулись. — А зачем ты такие линзы яркие покупаешь?
— Что покупаю?
— Линзы. Только не говори, что у тебя свой цвет глаз такой синий, — засмеялся парень.
— У меня свой цвет глаз такой, — ответила Топаз и вопросительно посмотрела на Светлану.
— Бывают чудеса на свете, — поддержала подругу Света и тихонько толкнула Лешу, сидевшего на переднем сиденье. Леша намек понял и всю оставшуюся дорогу разговаривал с водителем о достоинствах "Ауди" перед "Жигулями", о том, сколько еще продержится Шумахер и о том, что лучше бы Абрамович вкладывал деньги в наш Спартак или Динамо, на худой конец.
К вечеру Топаз просто не чувствовала ног и ужасно устала от массы впечатлений. Под конец она даже пугаться перестала, просто устала пугаться. Ноги у нее гудели. Света давно сняла туфли и шла по асфальту босиком.
"Еще бы, — подумала Топаз. — Столько ходить на каблуках".
Сама Топаз обувь снять побоялась. Она была привычна много ходить, и ходить босиком, но повторить поступок Светы почему-то не решалась.
— Ну, вот мы и пришли, — сказал Алексей, указывая на группу байкеров. — Похоже, это Серегина банда.
— Он разбойник? — удивилась Топаз.
— Нет, их просто называют так — бандой. На самом деле, они законопослушные ребята.
— Ой, смотрите, кто к нам пришел, — воскликнул один из байкеров. — Никак это младший братик Алхимика. — Привет, малыш. А что это за девочки с тобой? Познакомь.
— Я не малыш. Привет, Нокард, — буркнул Леша. — Серегу не видел? У меня к нему важное дело.
— Нокард? — удивилась Топаз. — А почему тебя называют именем дракона?
— Тоже Царевича читаешь? — заулыбался байкер. — Нравится мне этот дракон, вот я себе его имя и взял. Говорят, оно мне подходит.
— А ты что фэнтази читаешь? — с усмешкой спросил Леша.
— А ты думал, если байкер, то исключительно тяжелый рок и заумные книжки? — в тон ему ответил Нокард. — Читаю, и нравится мне фэнтази. Не все, конечно, но вот Царевич нравится.
— Царевич — это фамилия одного писателя, который…, - Света на секунду задумалась. — Который сказки пишет, — нашлась она. — В его серии про Новион есть дракон по имени Нокард.
— О, кого я вижу, — закричал кто-то в стороне, и вся компания повернулась на голос. Кричавший был гладко выбрит, в отличие от Нокарда, и очень похож на Алексея. — Привет, братишка, — хлопнул он Лешу по плечу. — Здравствуй, Света. И ты привет, прекрасная незнакомка.
— Ее Тоня зовут, — представил девушку Леша. — Сергей, у нас к тебе важное дело.
— Для Тони важное, — добавила Света, заметив интерес Сергея к подруге.
Сергей вопросительно посмотрел на ребят, как бы приглашая излагать свое дело.
— Помнишь, ты говорил, что вы под Москвой целебный источник нашли, — начал Леша. — Так вот, он нам очень нужен. Не скажешь, где?
— А может, даже подвезешь? — робко спросила Света.
— Где источник я, конечно, скажу, — ответил Сергей. — Но вот подвести, увольте, по крайней мере, сегодня. Да и трое вас, а на мотоцикл я максимум одного взять могу.