Меж двух миров
Шрифт:
Я открыла дверь ключом, зашла в квартиру. Было темно и тихо. Меня посетила странная смесь чувства радости и страха, что он ушел.
Он недвижимо лежал на диване, где я его оставила. Дыхание было едва различимо, черты лица обострились.
– Эй, ты живой? – неуверенно спросила я.
– Живой, - ответил он тихим хриплым голосом.
– С тобой все в порядке? – я подошла ближе, ожидая ответа, но он долго молчал.
– Воды… принеси… пожалуйста, - наконец прерывисто ответил он.
Я принесла стакан воды и, сев на край дивана, протянула ему.
– Поставь, -
Он лежал, не шевелясь и не открывая глаза. Я видела, как он изо всех сил пытается дышать ровно, и как дыхание его сбивается. Когда я прикоснулась ладонью к его лбу, он вздрогнул и приоткрыл глаза. Лоб его был холодным, но я и не знала, что должно происходить с больным т’эйхе, и отличаются ли они в этом от нас. Затем я стащила с него одеяло, чтобы осмотреть раны. Он напряженно следил за мной, но молчал.
Повязка на ноге пропиталась кровью и сукровицей и окрасилась в неприятный оранжево-коричневый цвет. Я осторожно размотала её. Т’эйхе не сопротивлялся, лишь иногда резко вздыхал, если движения мои были не слишком осторожными. Рана не заживала и по-прежнему кровоточила. Пошло ли заражение или что-то еще – я сказать не могла. Я в этом не разбиралась. Порез на боку был чуть в лучшем состоянии, но он и вчера не казался слишком уж опасным.
– Ты уверен, что не нужна чья-нибудь помощь? Я… я не знаю, что мне с тобой делать. Купить каких-то мазей? Или чем вы лечите такое?
– Никому не говори… Не надо…
– Как знаешь. Только не умри тут. Тогда и не скажу, - я пыталась шутить, хотя это было не уместно.
Он попытался сесть, но тут же обессиленно упал на подушку. Я все-таки подала ему воду, и он не стал сопротивляться, когда я поддерживала стакан.
– Не надо ничего покупать. Они поймут… - он осекся и замолчал.
– Ты уверен? – уточнила я на всякий случай. Он слабо кивнул. Я лишь пожала плечами – ему виднее. Осторожно промыла рану, перебинтовала и оставила мужчину в покое. Он лежал с закрытыми глазами и, казалось, уснул. Несколько раз за ночь я подходила к нему, трогала его ледяной лоб, слушала дыхание. Лучше ему не становилось. Но и хуже, как казалось, тоже.
Утром перед уходом я оставила рядом на столике бутылку с водой и черкнула на листке номер своего телефона. Впрочем, я не надеялась, что в случае чего он позвонит. Это был скорее дежурный жест. И оказалась права. Хотя к вечеру он выглядел уже немного лучше и не напоминал едва «живого» зомби.
Так продолжалось несколько дней. Т’эйхе, как мне казалось, чуточку поправлялся. Я переживала за него, хотя его присутствие меня тяготило – как можно больше времени я старалась проводить вне дома. В выходной я так же ушла рано, предпочтя найти бесполезные занятия где-то еще. Хотя бродить весь день по улицам оказалось еще более утомительным, чем разделить день с незнакомцем. А напроситься в гости к кому-то я не рискнула – не хватало мне лишних расспросов. Может я больше накручивала себя, но чем больше я переживала за т’эйхе и его тайну, тем больше мне казалось, что окружающие все о нем знали.
Я вернулась домой раньше, чем рассчитывала – интересных дел вне дома так и не нашлось.
Хорош гость! Не хватало еще, чтоб по моему дому ходили неизвестные мне люди! То есть т’эйхе – ведь кем может быть друг т’эйхе, как не другой т’эйхе – но сути это не меняет. Глубоко вздохнув, решительным шагом я направилась на кухню, где нарочито шумно вытащила из пакета только что купленные продукты и достала сковородку. Удастся ли мне отбиться ею от большего количества злоумышленников? – спросила я себя. Голоса на миг затихли. А потом зазвучали вновь, но уже тише. Разобравшись с продуктами и убедившись, что оставленные утром бутерброды так и остались нетронутыми, я пошла в гостиную.
– Добрый вечер! – громко и вежливо произнесла я. Мужчины прекратили разговор и обернулись ко мне. Собеседник моего гостя тут же встал и подошел ко мне. Это был невысокий рыжий мужчина со склонностью к полноте, явно красившей его, придающей некоторую солидность.
– О! Рон, не представишь ли ты мне свою очаровательную хозяйку? – сказал он приятным баритоном.
Я вспомнила, что мы не успели представиться друг другу. Потому поторопилась ответить сама.
– Юля. А вы?..
– Старый друг Аарона, Эрик.
Я протянула руку, и Эрик склонился над ней для поцелуя – старомодный, но весьма приятный жест. Аарон, понятненько. Вот и познакомились.
– Очень приятно, наконец, познакомиться с той, что спасла жизнь моему другу, – сказал он.
– Ну что Вы, так поступил бы любой, на моем месте, – проворковала я, скрывая нотку сарказма – каждый сдал бы его, куда надо, а не глупил бы, как я. А потом продолжила, повернувшись к тому, кого Эрик назвал Аароном – к моему гостю: – Как ты себя чувствуешь? – еще вчера он казался пусть не едва живым, но все-таки далеко не здоровым. Сейчас же был одет, постель на диване аккуратно сложена, а сам был бодрым и казался вполне трудоспособным.
Аарон поднял глаза, с любопытством разглядывая меня, будто увидел в первый раз.
– Уже лучше, – последовал равнодушный ответ. И он снова отвернулся к телевизору.
Вот как? – я разозлилась. Ни слова благодарности! А ведь надо было заявить на него за взлом и нападение, а не проявлять наивное добродушие. Чтобы скрыть свое недовольство, я вновь обратилась к Эрику:
– Вы останетесь на чай?
– А почему бы и нет, – улыбнулся он.
– Замечательно, – натянуто улыбнулась я в ответ и удалилась на кухню, где больше для вида передвигала посуду, создавая видимость бурной деятельности. Как бы они оба не остались в моей квартире «скрываться» от неизвестного врага! Или не причинили вреда мне. Я же не знаю, чего от них ждать?