Меж двух огней
Шрифт:
– А что тут интересного? – фыркнул Обри. – Это либо старая развалина-резервист, либо полный осел, которому не могут доверить настоящий боевой корабль!
– Ну, ты даешь! Ты что, совсем ничего не слышал? Лопух, твоя «старая развалина-резервист», представь себе, зовется Хонор Харрингтон.
– Харрингтон?
Джинджер энергично кивнула, и он с отвисшей челюстью секунд пятнадцать глазел на девушку, прежде чем смог заговорить снова.
– Ты имеешь в виду ту самую Харрингтон? Леди Харрингтон?
– Ее и только ее.
– Но ведь… но она еще на Ельцине!
– Ты и впрямь, должно быть,
– О боже, – прошептал Обри, боясь показаться слишком возбужденным.
Действительно, леди Харрингтон была почти насильно выслана после двух скандальных дуэлей. И конечно, совершенно логично, если ей даровали как раз такую амнистию, вроде этого странного назначения, о котором печалился Обри, но он никак не мог поверить. Женщина, которую молва окрестила «саламандрой» за ее манеру оказываться всегда в самых горячих точках, была слишком хороша для командования такой военной операцией. И уж конечно, это не флотские придумали запихнуть ее в такое место, чтобы возобновить карьеру. Если бы флот распоряжался ее возвращением самостоятельно, ей бы нашли самое лучшее применение!
– Думаю, может, это тебя немного утешит, Вундеркинд? – сказала Джинджер. – Ты ведь всегда жаждал славы, а? – От смущения Обри стал огненно-красным, но она только усмехнулась и снова потрепала его по плечу. – Я уверена, что как только леди Харрингтон поймет, какой ты ценный кадр, она возьмет тебя в свою команду на капитанский мостик.
– Ну хватит, Джинджер! – сказал он, еле удерживаясь от смеха, и она показала ему язык.
– Вот так-то лучше! И… – она замолчала и наклонила голову набок, – мне кажется, объявляют наш шаттл.
Все это произошло четырнадцать часов назад, и вот теперь Обри благодарно вздохнул, втаскивая свой сундучок на антиграве в назначенный ему пассажирский отсек. С тех пор как он поступил на флот, таких отсеков он насмотрелся с лихвой, но в этом ему не придется оставаться долго. Старшина второй статьи, встречавший их команду на «Вулкане», предупредил, что до перевода на борт корабля осталось не более шести дней, – и Обри, несмотря на прежнее отчаяние, понял, что с нетерпением ждет прибытия на борт своего корабля.
Распределение по отсекам производилось по алфавиту, и Обри обнаружил, что оказался отдельно от своей группы. Он уже привык постоянно оказываться в конце списка note 10 , но в отсеке, куда его привела схема размещения, никого больше не было. Он втащил в отсек сундучок, рассмотрел на панели схему расположения мест, и вдруг глаза его посветлели. Две нижние койки еще оставались свободными, и он вставил в прорезь панели электронное удостоверение личности, забронировав одну из них для себя. Сзади послышался звук шагов. В отсек вошла группка военных, Обри вытащил электронную карту и отступил назад, чтобы освободить схему для вновь прибывших. Он подтащил сундук к своему месту, засунул его под койку и сел, с удовольствием вытянув уставшие ноги.
Note10
В оригинале фамилия Обри – Wanderman, а «W» – четвертая с конца буква английского алфавита. – Д.Г.
– Ты слышал, кто
Обри, удивившись сердитому тону вопроса, взглянул на людей, столпившихся у схемы.
– Ну да, – ответил другой голос с явным отвращением. – Харрингтон.
– О господи! – простонал первый голос. – Мы все подохнем, – продолжал он с омерзительной уверенностью. – Ты видел ее обычный список потерь?
– А то! – согласился второй голос. – Она всех нас загонит прямо в дерьмо, а сама получит еще одну медаль за то, что сунула туда наши задницы.
– Ну уж нет, – проворчал третий голос. – Она будет играть в героев, отлично, а у меня найдется занятие поинтереснее, чем…
Сосредоточенность Обри на ворчливом разговоре внезапно была прервана – кто-то сильно ударил по спинке его койки.
– Эй, сопляк! – произнес чей-то низкий голос. – Убери свою задницу с моего места.
Обри в изумлении поднял глаза, и говоривший уперся в него нехорошим взглядом. Огромный темноволосый мужчина с грубыми чертами лица и разбитыми костяшками, был намного старше Обри. На его обшлаге виднелись пять маленьких золотых значков, каждый из которых означал три мантикорских года (почти пять стандартных лет) службы, но при этом он был всего лишь энерготехником второго разряда. Это означало, что Обри в данный момент старше его по званию, однако, глядя в презрительные холодные карие глаза, чувствовал он все что угодно, только не превосходство в чине.
– Я думаю, вы ошиблись, – ответил он как можно спокойнее. – Это мое место.
– Нет, сопляк, – неприветливо ответил энерготехник.
– Проверьте схему, – коротко сказал Обри.
– Да я плевать хотел на эту долбанную схему. А ты, сопляк, убирай-ка свою задницу с моего места, пока еще можешь ходить.
Обри заморгал и побледнел, когда громила сжал огромный, угрожающего вида кулак и с мерзкой ухмылкой постучал костяшками пальцев по рукаву. Молодой человек искоса оглядел отсек, но свидетелями происшествия была лишь небольшая группка из шести или семи спутников его мучителя, и никто из них, похоже, не собирался становиться на сторону жертвы. Они все были старше Обри, и он заметил, что у всех звание явно не соответствует возрасту. По меньшей мере половина из них неприятно ухмылялась – как стоящий перед ним энерготехник, – а те, кто не улыбался, казались абсолютно безразличными. Еще присутствовал приземистый, суетливый санитар, который нервно отводил глаза, избегая смотреть на стычку.
До сих пор в своей флотской карьере Обри удавалось избегать подобных ситуаций, но он сумел не растеряться. Он понимал, что находится в опасности, однако чутье подсказывало ему, что если сейчас он уступит, то последствия этого происшествия дадут о себе знать еще не раз. Вот только чутье перевешивал страх, потому что он еще никогда не оказывался на грани серьезного столкновения, чуть ли не драки, а ухмыляющийся энерготехник был в два раза крупнее и сильнее его.
– Послушайте, – сказал Обри, все еще пытаясь говорить спокойно. – Мне жаль, но я пришел сюда первым.
– Ты прав – тебя стоит пожалеть, – насмехался энерготехник. – Сейчас ты станешь самым жалким куском дерьма, какой только попадался мне за последнее время, сопляк. И еще сильнее пожалеешь, если мне придется еще раз повторить тебе, чтобы ты сдвинул в сторонку свою– маленькую розовую задницу.
– Я не уйду, – ровно ответил Обри. – Займите другое место.
Что-то ужасное вспыхнуло в карих глазах. Отсвет этакой почти порочной радости. Энерготехник облизнул губы, будто предвкушая особое удовольствие.