Меж молотом и наковальней
Шрифт:
— Ты мертв. Я точно знаю, что ты мертв!
— Мертв, — усмехнулся Владэк. — И вскоре ты тоже будешь мертва. И со мной… навсегда…
Он подошел, оперся ладонями на стену, посмотрел на меня сверху вниз… пронзил взглядом. А я уже не могла сопротивляться. Я дрожала, вспоминая давний ужас. И понимала, что да, теперь тоже спасения не будет…
Анри… из-за меня?
— Анри! — чужой голос вторил моей боли. Рыжая, гибкая девчонка упала на колени перед телом Анри, обняла его, пачкая кровью светлое платье, зарыдала, дико, безумно… — Ты убил моего Анри!
— Прости, — недобро
— Ну и я не могу… — услышала я и замерла…
Я не почувствовала боли, лишь смятение… и, как ни странно, облегчение. Ошеломленно посмотрела я на клинок в своей груди, на удивленного и, чуть позднее разъяренного Владэка, на бешенство в его глазах, когда он ударил рыжеволосую девчонку.
— Ты что наделала, дура!
— Поищи ее так же, как я буду искать его! — выкрикнула девчонка. — В следующей жизни!
«Да… — подумалось мне перед смертью. — Ножи метать она умеет хорошо…»
Следующая жизнь… спасение для нас всех. Для меня, для Анри… и этой девочки. Зины… И для Ники… но жизнь… жизнь решила все иначе.
Впрочем, моя ли то вина? Я повернулась на диване, обняла Ники, моего Ники, уткнулась носом в его плечо. Теперь я никуда не убегу. Не забуду. И вытащу тебя… обязательно вытащу!!!
Глава тридцать один. Вместе
Ники лихорадило всю ночь. И всю ночь я глаз не сомкнула, лежала рядом, дарила свои силы, отвечала на каждый его зов. Он звал меня часто… разными именами, на разных языках. Метался в бреду и временами плакал, временами смеялся, но каждый раз, как слышал мой голос, успокаивался… прижимался ко мне, обнимал меня за талию, шептал мне в плечо «любимая». И от этого становилось больно и горько.
Я ведь его предала. На долгие годы оставила в шкуре пса, бездомным, беспомощным. А еще и чуть инквизиции сдуру не отдала. Хреновая из меня хозяйка. Но я исправлюсь. Видит Бог, я сделаю все, чтобы исправиться…
То и дело приходил Саша. Приносил тазик со свежей, холодной водой. Молча помогал мне обтирать Ники, молча смотрел, как я опускала взгляд и кусала губы. Тоже упрекал? Скорее жалел. И его, и меня… И сидевшего в углу комнаты Анри. Ибо сволочной вампир идти спать тоже не собирался.
К часам двум Ники стало лучше. Он прекратил метаться, температура его тела стала нормальной, и я укрыла его потеплее, и поднялась с этого проклятого дивана. За окном клубилась тьма, огонь в камине, недавно кем-то подкормленный, довольно урчал, и в гостиной, из которой мы так и не выбрались, было тепло… даже жарко. Слишком жарко.
Я заметила оставленные на стуле кем-то для меня джинсы и свитер, и, глянув зло на неподвижного Анри, быстро смоталась в душ… смыла с себя пот, страх и беспокойство.
Красивая ванная у этого вампира… чистая до блеска, с явно недавно выложенным, крашеным под темный мрамор, кафелем, бесшумным смесителем и насадкой для душа с функцией массажа.
Я быстро вытерлась, высушила волосы найденным тут же феном, и расчесала их невесть как оказавшейся тут моей! расческой.
Меня ничего не удивляло. Думать ни о чем не хотелось. Я устала… страшно устала. И еще не все осознала, не
Я быстро оделась, заплела волосы в хвост и вышла в гостиную. Встала напротив такого же спокойного, как и всегда, Анри, тихо, чтобы не потревожить чуткого сна Ники, спросила:
— Ты знал? Ты знал, что ты ее хозяин?
Его холодный взгляд чуть поблескивал в свете огня в камине. И губы сложились вдруг в четкую, прямую линию.
— Нет, — ответил, наконец, Анри. — Только сейчас начал вспоминать. Как и ты.
— Ну и…
— Ну и, — Анри медленно встал со стула. — Это не совсем Владэк виноват, что наша связь так сильно ослабла. Это я ее в прошлой жизни ослабил. Понимаешь… Зина убивала. Не буду рассказывать подробно… ибо это мерзко. Мы путешествовали по России, и я сильно заболел… чем, уже не так и важно, но… Зина металась как сумасшедшая. И чтобы достать средства для лечения, начала заманивать богатых аристократов на постоялые дворы и убивать. Ну и… понимаешь… это они бессмертные, а кем бы я возродился, приняв такую помощь? Зина была неумолима и когда она однажды вышла… я перерезал себе вены. И написал записку, что больше не хочу ее видеть. В следующей жизни я встретил тебя.
— Что ты теперь собираешься делать? — тихо спросила я, не комментируя, что самоубийство тоже грех. Наверное, меньший, чем когда из-за тебя убивают. И когда ты оправдываешь эти убийства. Да и время ли сейчас о таком говорить?
— Я ее хозяин. И я собираюсь поднять свои связи в инквизиции, чтобы ее оттуда вызволить. Я достаточно силен сейчас, чтобы… держать ее на коротком поводке.
— И сделай так, чтобы она и близко не подходила к Кате, — раздался за спиной тихий, похожий на рычание голос. — И ты к ней не подходи.
— Ники, — выдохнула я, бросаясь к дивану. — Ники, ты очнулся!
— Прикройся хотя бы, — холодно ответил Анри. — Не забывай, что я теперь живу в Магистрате. И Зина будет жить со мной. Хочешь ты этого или нет.
— Либо ты уберешься, либо мы…
— А ты у своей хозяйки спросил, собачка? Может, я теперь ей и не муж, но мы как бы… того… друзья…
— Вы! — не выдержала я. — Вы оба! Прекратите немедленно! Ты! — и я ткнула Анри пальцем в грудь. — Дуй спать! Рассвет скоро, а ты ведь у нас солнышка не любишь. Да и в инквизицию тебе следующей ночью идти. А ты! — и взглядом пронзила Ники. — Отдыхай еще! Едва живой, а уже ругаться.
— Иди ко мне, тогда отдохну, — уже гораздо мягче ответил Ники. — Иди же… ты сама вымоталась, я вижу.
Анри пожал плечами и вышел, а я вновь улеглась рядом с Ники, спиной к нему. Это было иначе, как-то странно, смущающе… раньше он был болен, без сознания, а теперь… Трещал огонь в камине, падал за окном снег, а Ники осторожно обнял меня за талию, прошептал едва слышно:
— Ты все вспомнила?
— Да.
— И ты не выберешь снова его?
— Ники… — выдохнула я. — О чем ты сейчас думаешь? Тебя вчера чуть не убили.