Между днем и ночью. Книга 1. Вода идет
Шрифт:
«Но хорошая» – прокричал Евпатий, один тумэт, второй, третий, они все падали со своих коней перерубленные мечом. Должен был быть, четвертый, но чья-то крепкая нога выбила Евпатия из седла, это Чирхай встретил его. Евпатий упал на землю, и ударился головой, слишком неожиданно все получилось, от удара он потерял сознание.
«Живым это князь» – заорал Хабул.
К Евпатию мигом подскочили тумэты и начали вязать руки у находящегося без сознания князя.
Все это видели в окно Котена и Уряна.
«На возьми и спрячься где-нибудь» – протягивая сына Уряне проговорила Котена.
«Что ты собралась делать» – спросила Уряна.
«Они поймут, что я княгиня, а это наш сын, а если тебя схватят ты скажешь, что это твой сын» – убедительно говорила Котена.
«А ты думаешь, что они не узнают, кто я» – принимая ребенка спрашивала Уряна.
«Но так есть хоть какой-то шанс» – чуть не плача, глядя в лицо малышу говорила Котена.
«Давай беги, прячься» – толкая к двери Уряну говорила Котена, а у самой по щекам уже текли слезы, она понимала, что скорее всего она не увидит больше своего сына.
Уряна выскочила в коридор и услышала, как по ступенькам поднимаются много людей, единственное куда она сейчас может спрятаться это ее постельная, она заскочила и закрыла на засов дверь.
Хабул, Чирхай и Микула шли по княжим покоям за ними шли воины. Они остановились напротив двери княжьей постельной, Хабул кивнул на дверь, и воины вынесли дверь, посередине постельной стояла Котена в одной ночнушке она в отличие от Уряны так и не успела одеться. По щекам Котены текли слезы она понимала, что это конец.
«Княгиня» – утвердительно по тумэтсяки сказал Микула.
«Взять» – приказал своим людям Хабул.
Котена не сопротивлялась, ей связали руки и потащили во двор.
«Княжна Уряна, дочь великого князя Ведослава» – показывая на дверь постельной, сказал Микула.
Хабул снова кивнул своим воинам.
«Я сам» – остановил их сказал Чирхай.
В этот момент земля задрожала, и почти сразу все утихло.
«Вода идет» – проговорил Чирхай и с одного удара выбил задвижку и дверь.
Чирхай первым вошел в постельную, он увидел Уряну в руках у нее был лук с натянутой тетивой, кончик стрелы смотрел ему в грудь. То что дочь великого князя умеет стрелять из лука Чирхай не сомневался, но в глаза ему первым бросилось, не лук со стрелой, а красота Уряны, раньше Чирхай не видел таких красивых девушек, по крайней мере ему на тот момент так показалось, да Чирхай до этого момента вообще северных девушек не видел, и он уже решил, что не убьет ее. Пальцы Уряны разжались, и стрела была выпущена, Чирхай сделал движение в сторону разворачивая свое туловище, но совсем избежать попадания стрелой у него не получилось. Стрела угодила Чирхаю в левую руку чуть ниже плеча, она на сквозь проткнула кожу, но в кость не попала.
«Убить» – прорычал Хабул.
«Стоять» – в ответ закричал, поднимая руку со стрелой вверх Чирхай.
Вбежавшие воины с натянутыми тетивами замерли. Действия Чирхая брату не понравились, и он хотел повторить команду, но что-то ему мешало, наверно характер подающего большие надежды брата. Чирхаю было больно, это его первая рана, но преодолевая боль он сломал стрелу, и не спеша вытащил за наконечник из руки, а это было еще больнее. Потом посмотрел на Уряну разглядывая ее красивое лицо, которое освещал рассвет из окна.
«Не заставляй меня тебя убивать я этого не хочу» – сказал Чирхай Уряне которая была готова выпустить в него вторую стрелу.
Все застыли и в постельной повисла тишина, Чирхай гадал понимает ли она тумэтский или повторить ей по северному наречию. А Уряна стояла с натянутой тетивой и думала, что делать выстрелить в него и тогда ее убьют вместе с молодым княжичем или опустить лук и смотреть что будет. Тут Уряне вспомнились слова Котены про надежду, и ее руки медленно начали опускаться, она бросила к ногам Чирхая лук и колчан со стрелами.
«Я сам здесь разберусь» – Чирхай обратился ко всем присутствующим, давая понять, что нужно выйти из постельной.
«Брат, а не много ли ты на себя берешь» – явно поведение младшего брата раздражало Хабула. Он еще что-то хотел сказать, на Чирхай не дал ему договорить.
«Нет брат не много» – не поворачиваясь к брату ответил Чирхай. Он ждал, что брат или еще скажет или того хуже начнет силой наводить порядок, и к этому он был готов, правая ладонь уже лежала на рукояти меча, все это время Чирхай смотрел в бесстрашные глаза Уряны, сзади послышались шаги и они остались вдвоем, как думал Чирхай, он улыбнулся. Уряна готовилась к самому страшному, она смелая девушка и не боялась смерти, она знала, что если ее и убьют то ее братья найдут и поквитаются с убийцей. Но глядя в глаза своему врагу она понимала, что он ее не убьет, у него был такой взгляд, так на нее раньше не смотрел не один мужчина. Кровь из раны Чирхая стекала по руке на пальцы и с них капала на пол, он сделал два шага и остановился перед Уряной, он ее рассматривал, черный волос, голубые глаза. Тут молодой княжич до этого мирно лежавший в детской качалке заплакал и Чирхай понял, что они не одни.
«Чей ребенок» – снова по тумэтски спросил Чирхай.
«Мой» – также по тумэтски ответила Уряна, беря на руки младенца.
Чирхаю это не понравилось, «значит у нее есть муж», думал он, ладно потом разберемся. Он развернулся и отправился к выходу из постельной, Чирхай подозвал своих воинов.
«Глаз с нее не спускать, охранять, никого не впускать, если что сразу ко мне, как установят мой шатер переведете ее с ребенком туда» – дал указание Чирхай и отправился к остальным которые уже были во дворе.
Ко времени, когда солнце встало Шаваш был полностью под контролем тумэтов, большинство жителей убили, включая женщин и детей, их тела по приказу Хабула сжигали. Чирхай и Хабул вернулись в княжий дворик после объезда города, их шатры уже были поставлены, на этот раз они стояли не вместе, а в разных концах княжьего дворика.
«Что будешь делать с девкой» – спросил Хабул.
«Она моя, что хочу то и буду делать» – ответил грубо Чирхай понимая куда клонит брат.
«Если ты возомнил, что ты уже стал великим воином» – начал говорить Хабул.