Между днем и ночью. Книга 1. Вода идет
Шрифт:
Алкун, также не торопясь осмотрел княжий дворик и немного позавидовал своей дружине, которая сейчас распряжёт коней и будет отдыхать.
«Пошли» – Алкун кивнул Навою.
«Пошли» – с неохотой пробормотал тот в ответ, ведь ему придется стоять с остальными гриднями за дверью и ждать, когда закончится совет.
Гридни, столпившиеся у двери в палату, где проходил совет, увидев Алкуна расступились в стороны, один из стражников перед княжичем открыл дверь. Алкун снял шлем с подшлемником и передал его Навою, после чего вошел в палату. Здесь было, как всегда, под сводами на больших люстрах горели свечи не смотря, что был день, это могло означать только одно, что совет затянется, в углах стояли большие подсвечники со свечами, но их зажгут ближе к вечеру. С правой стороны от Алкуна почти по центру палаты стоял престол, на котором сидел великий князь Ведослав, князь был хмур. «Дела серьезные, или на меня злится, что опоздал» подумал Алкун, «ладно разберемся». Посередине палаты стоял стол с двумя лавками по сторонам, где и седели члены совета, куда после заточения Ратмира входил и Алкун, его место в конце стола было пустым. У дальней стены на лавках сидели остальные князья, которые не входили в совет, но, если великий князь захочет, кого-то из них выслушать, он предоставит им слово. За князьями у самой стены по струнке вытянулись молодые княжичи, среди которых стоял Изяслав младший брат Алкуна. Да давно Алкун не видел брата, уже, наверное, пять весен прошло, в плечах почти догнал Алкуна. Великий князь молча кивнул Алкуну на его место, за столом разрешая присесть.
«Ну, вот и все собрались», сказал Ведослав. Со слов отца Алкун понял, что ни чего интересного не пропустил.
«Давайте послушаем Алкуна, что он нам скажет про тумэтов», – сказал великий князь и кивнул, так что бы сын встал.
«Всё-таки что-то пропустил», – подумал Алкун, «и почему начинает с меня?».
«Говорить-то великий князь особо не чего», – начал Алкун.
«Тумэты ведут себя как обычно, мелкими сотнями проводят набеги на наши владения, в бой вступают редко. Хотя есть особенности, набеги становятся все чаще, а когда вступают в бой, то быстро отходят, как будто проверяют умения нашей дружины», – кратко ответил Алкун, так как не знал, о чем до его прихода вел разговор совет.
«Ну, что же если сказать не чего, тогда послушаем десятника дозорной дружины» – проговорил великий князь.
А десятником дозорной дружины была девушка Ягла, от роду двадцать весен. Ягла была одета в мужское одеяние и не носила головного убора, её русый волос был заплетен в косу, которая доходила до половины спины. У Яглы не было родителей, её воспитала Ведара, которую все называют «провидица», в принципе, как и всех остальных девять человек дозорной дружины. С пяти весен Ведара забрала детишек в лес и болота, где она сама и до сих пор живет, и обучала их дозорным навыкам. Чему она их учила Алкуну не известно, но он знает, что они сотни дней могут прожить в заснеженном лесу, спать на деревьях, бой вести без оружия, но и с оружием конечно, передвигаются без шума, преодолевая большие расстояния всего за день, хотя для вооруженной дружины понадобится дней десять. Все это Алкун узнал от своего младшего брата Изяслава, который тоже входил в дозорную дружину, когда тот заскакивал повидать своих родных в свободное время сначала от занятий, а потом и от службы, ведь на службу они заступили, когда им исполнилось по тринадцать весен.
«Великий князь» – сделав паузу, Ягла продолжила, «Земля дрожать начинает всё чаще и чаще, птицы и зверье которые обитают в степи у тумэтов идут в леса на север, вода в реках поднимается». Ягла сделала еще одну паузу, а затем продолжила «Два города тумэтов Улгий и Кобдо которые находились на берегу великого океана, забрала вода, и сейчас вода поднимается, она забирает степь. Тумэтам ничего не остается, как идти на север, к нам, а так как мы с ними не имеем ни каких отношений, кроме как в поле с мечом, они не будут с нами заключать мир, и поэтому, нас ждет великая война, какой еще не видела наша земля». После паузы Ягла добавила «Если мы что ни будь другое не придумаем, ведь вода может прийти и к нам».
Все молча смотрели на Яглу, в том числе и великий князь, только молодой княжич. Балуй поймав взгляд Яглы подмигнул ей. Это не осталось не замеченным Алкуном, но кроме Алкуна это заметил и Изяслав, которому это ох как не понравилось. Балуй, приходился племянником великому князю, его отец Годун был родным братом Ведослава. Балуй ровесник Изяславу и Ягле, он сильно похож на отца как внешне, так и характером, лицемерный жаждущий власти человек. Ягла сделала вид, что не заметила подмигивания.
«Для этого мы здесь все и собрались» – после паузы сказал великий князь.
«Что скажет воевода» – Ведослав махнул рукой Ягле, чтобы та присаживалась, и перевел взгляд на своего старшего сына Олега.
Коротко стриженный черноволосый с такой же бородой, высокий, широкоплечий человек, встал с лавки, он напоминал война прямой нос широкие скулы, но только напоминал. Олег, будучи воеводой не участвовал не в одной битве, за все свои тридцать две весны он не разу не покидал пределы «Баруна». Как он стал воеводой? Великий князь готовил себе замену, так как по обычаям северян первый сын должен был занять его место или следующий брат великого князя, но так как Ведослав знал, что власть Годуну давать нельзя, он с детства готовил Олега к престолу. Но у него это не получалось, так как Олег был мягкотелым, своего мнения не имел, воинским мастерством не владел, с детства в отличие от других братьев вырос с родителями. Но Ведослав не терял надежды, и продолжал из Олега делать «великого князя». Даже в выборе жены Олегу великий князь проявлял такую «дотошность», что в свои тридцать две весны он не был женат. А сам Олег по всей видимости выбрать жену не мог. Но что бы кто не говорил, старшего сына Ведослав любил больше всех своих детей, даже больше, чем красавицу дочку. Вот и сейчас Олег говорил медленно между словами делал паузы подбирая, их. И говорил слова, которые хотел услышать великий князь, причем он говорил на самом деле слова Ведослава, только своими фразами. А говорил Олег, о том, что нужно строить корабли и отправиться на восток, где возможно есть земля, которая приютит и спасет всех северян. Олег приводил доводы, что тумэтов на много больше, чем северян, и им чтобы спастись ничего не остается как идти войной на север. В чем-то Олег и был прав, сидеть и ничего не делать, ждать, когда к самому северному городу «Баруну» придет вода? Все это понимал и великий князь, еще задолго до того, как вода начала прибывать Ведара предсказала это Ведославу. Великий князь и распорядился во всех четырнадцати княжествах даже у тех, кто был далеко от воды строить корабли, которые переправлялись в порт, расположенный в одном дне езды от «Баруна».
Когда Олег закончил свою «пламенную» речь, с лавки без разрешения великого князя встал Годун и повернулся к брату.
«Великий князь, разреши задать вопрос воеводе» – спросил Годун.
«Задавай», – великий князь явно был не доволен поведением брата.
Темноволосый уже с посидевшей в некоторых местах бородой, пристально посмотрел на Олега.
«Скажи воевода, а куда делись те два корабля, которые вы с великим князем отправляли на запад прошлым летом» – медленно проговаривая слова спросил Годун. Данный вопрос не понравился не только Олегу, но и Ведославу.
«Присядь мой брат, я предоставлю тебе слово», – проговорил великий князь, тем самым давая понять Олегу, что на этот вопрос отвечать не обязательно. На слова брата Годун только ухмыльнулся, но присел на лавку.
«Мирон ты нам что ни будь сказать хочешь» – великий князь перевел взгляд на своего второго сына, который сидел напротив Олега.
Мирон был спокойным человеком, внешне похожим на Олега, только волос был до плеч как у Алкуна. Кстати, у Алкуна у одного были светлые волосы, у всех остальных детей великого князя волос черный. Мирон был воином, не таким искусным как Алкун и тем более как Ратмир, но в бою он был хорош, бесстрашный отважный, а главная черта в Мироне – это справедливость. За его характер многие Мирона не любили, в их числе и Годун который сидел по правую руку от Мирона. Второй сын Ведослава был молчуном, поэтому великий князь и задал такой вопрос. Но если Мирон говорил, он говорил всю правду. Вот и сейчас Мирон встал с лавки и не обращаясь к отцу, смотря прямо перед собой заговорил.
«Мое мнение, нужно собирать рать и принимать бой с тумэтами, а если кто хочет заключить мир с ними» – тут Мирон повернулся к Годуну и продолжил, «то кони в конюшне». В этот момент в первые, в палате «загудели», одни в поддержку Мирону, другие от его дерзости в отношении дяди. Вот и пришло время улыбаться Изяславу. Стоявший рядом. Балуй, покраснел и сжимал рукоять меча который висел у него в ножнах на поясе. Покраснел и Годун он хоть сейчас бы проткнул, мечом Мирона, но он прекрасно знал, что ему Мирона не одолеть. Когда все стихли, Мирон продолжил «корабли на восток тоже стоит направить, нам нужен новый дом», и также без разрешения великого князя Мирон сел на лавку.
«Мой брат говори, что хотел» – Ведослав обратился к Годуну.
«Красноречив сегодня твой сын, великий князь, но я не об этом, мое мнение ты знаешь» – начал Годун обращаясь к брату.
«Но ты сделаешь по-своему, да я хочу заключить мир тумэтами, и вместе с ними решать нашу общую проблему. Я не хочу, чтобы гиб мой народ. Мы с ними живем на одной земле, которая сейчас заполняется водой» – говорил Годун. Но все, кто знал Годуна ближе они понимали, что в этой речи, что-то не так, где-то подвох. Годун говорил долго, убеждая всех, что с тумэтами можно договориться и заключить мир, что они, не смотря на вековую вражду, не такие уж и враги северу. Сама речь Годуна, конечно, получилась лучше, чем у остальных членов совета, но убедить всех в заключения мира с тумэтами у него не получилось.