Между днем и ночью. Книга 1. Вода идет
Шрифт:
Мирон кивнул и прошел к Алкуну, он присел на колено рядом с братом и смотрел как чуть заметно поднимается и опускается его грудная клетка. Мирон никогда не показывал своих чувств, но он всегда любил своих братьев, сестру, родителей. Вот и сейчас ему до боли в сердце было страшно, что сейчас Алкун бросит дышать.
«Я отправлю воина к Ведаре, а вы собирайтесь в путь» – вставая пробасил Мирон и направился к выходу.
На самом деле все к отправке было готово почти сразу как Навой доставил княжича в лагерь.
Соленый ветер дул в лицо Оранару, вот уже они двадцатый день плыли по водной глади, из десяти кораблей у них осталось
«Когда будем выпускать первых птиц» – обратился к рабу Оронар.
«Думаю еще рано, дней через десять» – ответил, подходя к хану Понег.
«А как ты думаешь мы найдем новую землю» – задал вопрос Оронар.
«Не знаю, раньше никому не удавалось» – честно признался Понег.
«Да» – растягивая буквы проговорил Оронар.
«Но раньше у нас не было таких больших кораблей, а были ладьи, на которых далеко не уплывешь» – обнадеживающе добавил Понег.
Оронар кивнул, давая понять, что разговор окончен, он часто думал о доме как там Хабул, отец, удалось ли им удержать Шаваш или сейчас они сражаются, найдут ли они землю или погибнут в огромных волнах.
Изяслав сидел на ступеньках крыльца деревянного сруба и наблюдал как моросил холодный дождь, вчера ночью он добрался до Ведары, по дороге он практически не останавливался. Его рана кровоточила и не успокаивалась он тоже потерял много крови, уставший почти обессиленный, он все-таки смог дойти. По дороге он два раза чуть ли вместе с Яглой не упал с коня потому, что засыпал, но ему помогал северный волк, он своим воем не давал Изяславу уснуть. Ягла так за все время пути не разу и не пришла в себя, всю ночь над ней возилась Ведара, но этого Изяслав не видел, измученный и потерявший кровь он, быстро сидя облокотившись на стену у входа в сруб уснул. Он даже когда Ведара закончив с Яглой перевязывала ему рану проснулся только на секунду, а сейчас он сидел на крыльце и не мог понять толи это утро толи вечер, небо затянуло облаками так, что и не разберешь. Ведара готовила снадобье для растирки тела Яглы и что бы ее не отвлекать он вышел на крыльцо, провидица не говорила Изяславу не чего о состоянии Яглы, поэтому Изяслав нервничал.
«Как это получилось» – спросила Ведара усаживаясь на ступеньку рядом с Изяславом.
«Я не видел, но подозреваю, что она закрыла своим телом мою спину» – чуть слышно ответил Изяслав.
«Что с остальными» – также тихо спросила Ведара.
«Битек и Вако погибли» – не отрывая взгляда от струй дождя ответил Изяслав.
В воздухе повисла тишина, как Ведара, так и Изяслав знали с самого детства Битека и Вако, им обоим было очень жалко их потерять. Если Ведара за свою жизнь много потеряла близких ей людей, то у Изяслава это были первые близкие люди, которые погибли в бою.
«Не вини себя ты здесь не причем, это война» – вставая, проговорила Ведара.
«Кто она» – задал вопрос Изяслав.
«Ягла обидится на меня, если я об этом расскажу, пусть она сама это сделает» – усаживаясь назад и понимая, что будут еще вопросы, ответила Ведара.
«Она это сможет сделать» – поворачиваясь лицом к Ведаре, спросил Изяслав.
«Сможет, хоть еще не скоро, но сможет» – улыбнувшись ответила Ведара.
«Пойдем, поешь, да расскажешь, что у вас произошло» – утвердительно сказала Ведара после паузы.
Да
«Тебе тоже досталось» – закончив перевязку, сказала она.
«Досталось Ягле, а у меня заживет» – с досадой в голосе ответил Изяслав.
«Когда я нахожусь у тебя, мне постоянно кажется, что за мною кто-то наблюдает» – после паузы проговорил Изяслав, обращаясь к Ведаре.
«Тебе не кажется, это волк» – ответила Ведара.
«Да нет, такое ощущение, что человек» – продолжал настаивать на своем Изяслав.
«Ну тогда кажется» – улыбнувшись сказала Ведара.
В это время человек скрывающий свое лицо под накидкой, стоял и наблюдал за входом в сруб Ведары, он стоял так что его не было видно, у его ног сидел северный волк.
Наступали сумерки, дождь моросил, молодой княжич Евпатий мирно спал на руках у Уряны, которая неспешно покачивалась в седле, между деревьями замелькал Барун. Уряна знала, что отец уже обо всем знает, еще двое суток назад один из дружинников уехал вперед для того, чтобы сообщить великому князю. Она то и дело посматривала украдкой на Чирхая, он ловил эти взгляды, но не подавал вида, Чирхай не сильно-то надеялся на милость великого князя, скорее всего Ведослав его казнит или закинет в темницу. Без поддержки Алкуна, на которого так надеялась Уряна скорее всего ему не выжить, а бежать сейчас нет смысла, если его и не поймают, что навряд ли он все равно погибнет в лесу. Примерно об этом же думала и Уряна, как объяснить отцу, что она любит тумэта который захватил Шаваш и погубил столько северян.
Когда они выехали из леса на поляну и Чирхай увидел стены Баруна, он понял, что затея с захватом севера бесполезная. Барун был намного больше Шаваша и не одна тумэтская армия не в силах взять эти огромные стены. Увидев удивленный и в тоже время разочарованный взгляд тумэтского хана, Сван заулыбался, и его взяла гордость за свою родину.
Великий князь занимал свое место на престоле и молчал, за столом друг напротив друга сидели Олег и Годун. Они уже все знали, осталось только послушать Уряну, что она им может рассказать, ну и, если нужно выслушать тумэта. В палате пахло свечами, Годун уже давно занял место воеводы севера, а Олег стал советником, Ведослав никого больше не стал звать, дела больше семейные чем политические. Мысли присутствующих прервала скрип открывающейся двери, в которую вошли дозорные дружинники, Уряна и молодой тумэт. Великому князю хотелось подскочить к дочери и обнять ее, но он сдерживал себя, после того как дружинник рассказал, что произошло с его дочерью он боялся, что его в очередной раз предали. Зайдя в палату все молчали, ждали указаний великого князя, только один молодой княжич начал ворочаться, ему уже давно пора было кушать.
«Оставьте нас» – великий князь обратился к дружинникам.
«И ребенка отнесите Пелагеи» – добавил он вслед уходящим дружинникам.
Когда Уряна передала ребенка дружиннику, и они ушли, она посмотрела на отца, ей хотелось ему многое рассказать, но увидев холодный взгляд отца она почувствовала какую-то безнадежность.
«Отец» – всхлипнула Уряна и сделала пару неуверенных шагов к отцу, но остановилась и упала на колени, закрыла лицо руками и зарыдала.
Олегу стало жалко сестру он вскочил славки и хотел подойти к ней, но поймал строгий взгляд остановился и замер, не в его правилах перечить отцу.