Между двух огней
Шрифт:
— Нет, — чтобы занять руки девушка принялась перебирать стопку с корреспонденцией, которую принесли несколько минут назад.
Марк сел на один из стоящих вдоль стены стульев и молча наблюдал за действиями Эммы. Это нервировало. Пальцы девушки слегка подрагивали под его взглядом, нужно было это остановить. Язык так и чесался высказать ему все, что она думает о неблагодарных богатеньких гадах. Но в глубине души жило осознание — Эмма не имеет на это никакого права. Они не встречаются, и не стоит об этом забывать. Увлекаться игрой опасно, а влюбляться в такого игрока — опасно вдвойне.
— Тебе письмо. Раз здесь — забери, — не глядя на него, девушка протянула конверт.
— Только вместе с почтальоном!
Эмма не успела и глазом моргнуть, как её закинули на плечо. Марк открыл дверь приемной и вынес девушку в коридор, не обращая внимания на отчаянное сопротивление. Она била руками его кулаками по спине, болтала ногами в надежде заехать ему коленом в нос, ёрзала на плече, предпочитая упасть лицом в пол, вместо того, чтобы продолжать висеть на вполне удобном, кстати, плече. Обитатели open-офиса смогли в полной мере оценить весь небогатый арсенал ругательств Эммы. Отпустили её на пол только в лифте.
— Ты обалдел? Я не хочу больше играть в эти игры, Марк. Прекрати хватать меня, таскать, выставлять дурой перед коллегами и твоим отцом, — девушка несколько раз ударила его в грудь. Глаза заблестели от непрошенных слез. — Я надеялась, что мы хотя бы друзья, и ты не будешь вот так меня бросать. Предупредишь, в конце концов!
— Блин, перестарался, — спокойно вынес свой вердикт Марк и нажал на кнопку «стоп». Лифт послушно завис между этажами.
— Так ты специально, что ли? — Эмма удивленно смотрела на парня и не знала, то ли двинуть ему как следует в ухо, то ли поцеловать в качестве шоковой терапии. Пусть знает, что не один такой непредсказуемый и беспардонный. Долго думала и упустила бесценный момент.
— Я подумал, что тебе нужно чуть больше знания о ярких чувствах. И для романа полезно будет, — тут же выписал сам себе индульгенцию Марк. Он попал в точку. Эти дни Эмма злилась, нервничала и, как следствие, писала, словно безумная, вращаясь в самом центре урагана из мыслей, образов и фантазий. Поцеловать Марка захотелось уже в качестве благодарности.
— Ладно, живи. Какого черта ты меня унес? Можно было и там все рассказать, — девушка отбросила с лица прядь волос, которая выбилась из-под заколки и неприятно лезла в глаза. Эмма не замечала этого, пока злилась.
— Отец вернется сегодня после обеда. Нам нужна сплетня, — Марк тут же расслабился, поняв, что жизни ничего не угрожает, и небрежно облокотился на стенку лифта.
— Отлично, сплетня обеспечена, а теперь поехали. Я неважно переношу замкнутые пространства, и голова уже начинает кружиться, — предупредила девушка. Марк увидел — не шутит. Раскрасневшаяся от гнева несколько секунд назад, сейчас брюнетка была бледна, как лист офисной бумаги, на лбу выступили мелкие капельки пота.
— Предупреждать надо, — буркнул Марк и нажал на кнопку. Лифт, к радости Эммы, двинулся с места и поехал вниз без технических неполадок.
— Это просто небольшая фобия. Я могу ездить в лифтах, главное, недолго. Вот если застряну, будет проблема, — неизвестно зачем сочла своим долго пояснить девушка. Вряд ли ему очень интересно слушать про её страхи, но надо же чем-то время занять.
— И я не хочу знать, почему вы оба не на своих рабочих местах, — Громов-старший вместе с терпким, слегка горьковатым запахом парфюма вошел в двери лифта. Первый этаж оказался с сюрпризом. — Эмма, поднимаемся обратно. Вы должны отчитаться по готовности мероприятия.
— Милая, ты все равно меня простишь. Я верну тебя любой ценой, — выпалил Марк и вышел.
Слишком много Громовых для одного лифта и одной Эммы. Девушка стояла рядом с боссом и украдкой разглядывала свое искаженное отражение в металлической стене лифта. Видно было нечетко, но и так все ясно. Она снова в неприглядной ситуации перед Даниилом Громовым. Растрепанная. Блузка помята. Юбка загнулась с одной стороны.
— Эмма…
Вздрогнув от звука собственного имени, девушка взглянула на шефа. Неужели начнут отчитывать прямо здесь? Да, она не имела права покидать рабочее место в неурочное время, но когда последний раз Марк спрашивал её разрешения?
— Да, Даниил Сергеевич…
— У вас воротник загнулся.
Глава 11. Золушка? Увы
До начала праздника оставались считанные часы, а Эмма так и не успела привести себя в порядок. Весь день её режим работы назывался «то тюлень позвонит, то олень». Сначала привезли не то вино — перепутали коробки, потом запутались в расстановке столов и на десерт заболел один из музыкантов, пришлось экстренно переделывать половину программы мероприятия. Так что к обеду она была почти без сил. Выйти на работу в субботу — сомнительное удовольствие. Досталось оно, разумеется, ей и еще одной несчастной девушке из рекламного отдела по имени Надя — той предстояло координировать все мероприятие. Тут Эмме повезло, на неё босс эту обязанность вешать не стал. То ли опасался, что наделает ошибок и праздник испортит, то ли решил, то с девушки достаточно и безумных дней подготовки.
Эмма устало выдохнула и налила себе чашку чая. Наконец-то, тишина. Все бутылки найдены, администраторы обруганы, номера в программе прописаны и все листочки отданы в надежные надины руки. Теперь у неё есть целый час, чтобы передохнуть, пообедать и добраться до ресторана.
— Эй, самый наивный в мире писатель-трудоголик! — Марк заглянул в приемную и уставился на бледную девушку. — Тебе не кажется, что ты слишком стараешься? Где моя Эмма? Что это за моль?
— Марк, отстань. Голова болит ужасно, — девушка поставила на стол полупустую чашку и потерла виски.
— Только не говори, что на праздник не собираешься! Где платье? Где макияж? М? — парень внимательно осмотрел девушку с ног до головы и оценил весь масштаб трагедии. Вечер в ресторане рисковал пройти без неё.
— Не пойду, наверное. Сил нет совсем.
— Ну вот, а я собирался красиво извиниться, спеть тебе под гитару песню «Потому что я такой идиот» и вымолить прощение, — притворно обиделся Марк, подходя ближе к столу.
— Тогда точно не пойду, — рассмеялась Эмма. Да, сцена была бы поистине замечательная. Хорошо, что предупредил заранее, случись такое на самом деле, она бы от стыда сгорела. Красивые публичные жесты девушка любила только в кино. Настоящая любовь, считала Эмма, должна быть глубокой, связывающей незримыми нитями судьбы, и предназначенной только для двоих. Никакой публичности.