Между двух огней
Шрифт:
Протянул мне руку.
— Пойдем, Кристин. Погода явно не располагает к разговорам, не хватало еще, чтобы ты простудилась. Нам многое нужно обсудить, но в куда более подходящем для этого месте. Лорд Тавер должен был тебе сообщить, что нам отвели отдельную комнату вдали от жилых башен, вот там и пообщаемся спокойно по душам и без лишних свидетелей.
Эта комната отличалась от спален в жилых башнях. По крайне мере, тех, которые я видела. Была значительно больше и, скорее всего, считалась гостевой, для каких-нибудь заезжих важных персон. Она и вправду располагалась в другом крыле университета, и Лиам вел меня таким лабиринтом, что сама бы я дорогу обратно уж точно не нашла.
По пути мы не разговаривали. И лишь когда уже оказались здесь, Лиам запер дверь и хмуро выдал:
— И все же, Кристина, с чего вдруг такие перемены? То ты от меня нос воротила, то вдруг такая смиренная и все осознавшая стала.
Я присела на диван. Ответила вполне искренне:
— А как иначе я должна была себя вести? У тебя невеста есть, в конце концов.
Лиам резко поморщился.
— С моей стороны это было глупейшей ошибкой. Я-то считала, что мои обязательства перед Вейдой помогут мне держать себя в руках и избавиться от любых чувств к тебе. Но это не только не помогло, но и усугубило. Сам того не желая, я постоянно вас сравнивал, и, как ты понимаешь, сравнение получалось совсем не в пользу Вейды. Но теперь этот вопрос будем считать закрытым, хватит уже фарса, я разорву помолвку.
Почему-то вместо вполне логичной радости и облегчения, мелькнуло даже легкое возмущение. Нет, Вейда мне не нравилась категорически. Но прав ли Лиам, вот так ею распоряжаясь? Свистнул — она прибежала. Как стала ненужной, пнул — она убежала.
Но, естественно, ничего этого вслух я не высказала, внимательно его слушала.
А Лиам чуть нервно выхаживал по комнате. Казалось, никак не может расслабиться, напряжен настолько, что готов в любой миг сорваться. Но это, скорее всего, так бессоница последних дней сказывалась.
— И пусть я отошлю Вейду, но и ты должна понимать, что легко и просто у нас с тобой быть не может. Как-никак ты — эдаринг, и этот факт никуда не деть. Закрывать глаза на твою проклятую суть я уж точно не собираюсь. Но если ты во всем будешь меня слушаться, совместными усилиями мы сможем все же решить эту проблему. Не убрать, конечно, насовсем, но из серьезной помехи нашим отношениям сделать ее лишь эдакой неприятной мелочью, с которой я все же готов мириться.
Он подавал это, как великое снисхождение со своей стороны. Преподносил, как чуть ли не рыцарский подвиг. Мол, хоть ты и априори вселенское зло, но, так и быть, я готов закрыть на это глаза. Точнее, не закрыть а лишь прикрыть. И не оба глаза, а лишь один. А вторым я все равно буду пристально следить, как бы ты, распоследняя по своей сути злыдня, конец света не устроила.
Но все возмущение, весь сарказм — любой мой протест так и оставался невысказанным. Казалось неуместным даже слово против сказать. Ведь как так, я же люблю Лиама больше жизни, я должна всегда и во всем с ним соглашаться!
А он продолжал:
— Значит так, ни о каком развитии твоей магии не идет и речи. Пусть эта проклятая сила все равно у тебя пробудится, но развивать ты ее не станешь. Более того, ты должна забыть о магии вообще. Мне, конечно, необходимо будет продолжать обучение, но ты покинешь университет. Я уже все продумал. Куплю тебе дом в Дальене, установлю там постоянный портал, чтобы мне не тратить время на дорогу. И…
Он говорил что-то еще, но все его слова пролетали мимо ушей. Я просто смотрела на этого красавца-блондина, мужчину, которого я люблю, и все силилась понять, почему мне хочется найти ближайший камин, а в нем раскаленную кочергу, а уже ею основательно так съездить по затылку Лиама.
Он всю мою жизнь за меня распланировал! Все за меня решил! И явно же не именно сейчас, он это все заранее продумывал. Но какое он вообще имеет право…
Резкая боль в солнечном сплетении тут же свела все эти мысли на нет. Да и чего это я вообще? Лиам же прав во всем! И университет мне сто лет не сдался. Главное, что с Лиамом я все равно продолжу видеться.
Только сейчас я снова прислушалась к его словам.
— … Когда я окончательно буду уверен, что твоя магия под полным контролем, тогда уже и узаконим наши отношения. Думаю, долго ждать все равно не придется. Как твоя сила пробудится, так и станет ясно.
Он только сейчас остановил до этого беспокойно рыскавший по комнате взгляд на мне. Нахмурился.
— Ты так ничего и не сказала.
— Мне просто нечего сказать, — все так же смиренно ответила я. — Ты все правильно рассудил, и во всех этих вопросах я признаю твою правоту.
Но он лишь еще больше нахмурился. Неужели сомневается в моей искренности?..
— Ты мне не веришь? — тут же добавила я.
— Я слишком хочу тебе верить. Но для начала мне нужны доказательства твоей искренности.
Лиам резко подошел ко мне и, взяв за плечи, заставил встать на ноги.
Но за миг до того, как он бы меня поцеловал, магическая защита встала между нами нерушимой стеной.
Лиам тут же выругался.
— Что б его, в университете же теперь магический запрет! Да еще и нерушимый вдобавок!
Не знаю, как должен был бы проявиться магический запрет, но я отчетливо чувствовала, что это моя собственная защита. Точнее, та самая, которой в свое время наделил меня Лекс. Но раньше ведь, еще до бала, она так на Лиама не срабатывала… Выходит, Дэмиан изменил ее свойства теперь? Мол, если не мне, то вообще никому не достанешься?
И снова я оборвала свой же порыв рассказать обо всем Лиаму. Вот прямо внутренний ступор какой-то! Невесть откуда взявшаяся уверенность, что обо всем касающемся Дэмиана и пробуждения магии, лучше держать язык за зубами.
— Ну ничего, это все равно ненадолго, — продолжал Лиам, даже не скрывая откровенной досады из-за промедления. — Как только все эти разборки с неведомой любовной лихорадкой на территории университета утихнут, тогда и отчислишься. До тех пор ведь все равно пределы магического барьера не покинуть.
Хм… Дэмиану не мешала ни «лихорадка», ни магический барьер — он все равно поступал так, как считал нужным. Но Лиам, очевидно, зациклен на правилах и их соблюдении, потому и не станет ничего нарушать. Быть может, ему даже в голову не приходит, что поступать можно как-то иначе, думать своим умом.