Между двух войн
Шрифт:
– Не надо, – пробормотал я, – не надо было нам брать этот ошейник.
С громким стуком распахивались двери, и мне казалось, что это тюремные ворота захлопываются за нашими спинами – или, того хуже, лязгает лезвие гильотины.
Шесть стражников – тяжеловооруженные панцир-ники – бежали по садовой аллее, выхватывая на ходу длинные мечи.
– Стоило пару часов ползать жабой, – пробормотала Франсуаз.
Девушка выпрыгнула из тени кипарисов и оказалась перед солдатами. Двое, бежавшие первыми, даже не успели вынуть мечи из ножен.
Франсуаз
– Боже, – простонал один из них. – Мои глаза…
Колючие стебли дрока оплетали замковую стену. Вскарабкаться на нее там, где я стоял, не смог бы даже закованный в чешую звероящер.
Я вынул из-за пояса короткий клинок и начал разрубать им прочную сеть.
Девушка выхватила меч из заплечных ножен. Продолжая движение, она располосовала двоих солдат. Сверкающее лезвие вскрыло «панцири стражей, словно консервные банки, и наполнило их вывороченными внутренностями.
Лезвие моего кинжала скрипнуло о камень. Я нанес еще три удара, и узкая бронзовая калитка явилась из-под расчищенных зарослей. Я заплатил сто золотых за то, чтобы узнать о ее существовании; во столько же мне обошелся и ключ.
Те стражники, что еще оставались на ногах, бросились к демонессе. Она парировала удар одного из них и уклонилась от меча другого.
Носок ее сапога врубился в промежность первого солдата, а прочный клинок прошелся по плечам его товарища.
Кровавый фонтан вырос на месте отрубленной головы. Кувыркаясь и сверкая шлемом, та упала в руки первому из караульных.
– Лови! – крикнула Франсуаз.
Звон мечей за спиной мешал мне сосредоточиться. Я поднес к замочной скважине горлышко масленки.
Девушка вышибла из стражника сознание рукоятью меча.
Один из его товарищей уже успел подняться. Франсуаз схватила солдата за кожаный доспех и развернула.
– Потанцуем, – предложила она.
Шесть стрел, пущенных с замковой башни, вонзились в спину несчастного солдата. В ответ на приглашение Франсуаз он смог лишь открыть рот и выпустить две струйки крови.
– Ты плохо танцуешь, – констатировала Франсуаз и швырнула мертвое тело на последнего из стражников.
– Сюда! – закричал я.
Ключ вошел в скважину точно, как нож входит в ореховый пирог. Я налег на него, но он не поддавался. Несколько веков никто не отпирал бронзовую калитку. Франсуаз подбежала ко мне, и ее крепкие пальцы сомкнулись вокруг моих ладоней. Масло должно было подействовать через несколько минут, и мне очень хотелось его поторопить.
Солдат подбегал к нам, воздевая меч. Не отрывая рук от ключа, Франсуаз ударила караульного ногой в живот. Он был так этому рад, что глубоко поклонился.
Девушка пнула солдата в голову. Носок сапога, укрепленный металлической пластиной, протаранил череп воина и распахал ему мозги.
Замок провернулся. Старинный ключ сломался в наших руках, и я предпочел оставить его в калитке.
Я распахнул дверь и толкнул Франсуаз через порог. Десяток стрел ударился в бронзовую створку, когда я захлопнул ее за своей спиной.
Каледонский лес открывался перед нами, там нас ждали лошадь Франсуаз и мой дракон. Но лучники стояли на замковой стене. Мне казалось, я слышу, как гудит натянутая тетива.
Под стеной, в непростреливаемом пространстве, мы находились в безопасности. Но путь к лесу был отрезан. Франсуаз прижалась к каменным плитам. Я знал, что все должно получиться, и от этого мое сердце билось еще быстрее.
Промасленный фитиль догорел, и пламя перекинулось на колючие стебли. Огонь взметнулся по паутине дрока, за секунды превращаясь в бушующий океан пламени. Эти растения наполнены органической нефтью, надо лишь уметь заставить ее возгореться.
Огонь охватил лучников на замковой стене. С громкими криками они падали вниз. Их товарищи, стоявшие поодаль и не попавшие в обжигающий костер, были ослеплены и растеряны.
Я бросился через опушку, отделявшую нас от Каледонского леса. Лучник, спрыгнувший с замковой стены, преградил дорогу моей партнерше. Франсуаз всадила в него меч, почти по рукоятку, и рассекла тело несчастного, освободив лезвие.
Свистящие стрелы вонзались в стволы деревьев, но ночная тьма уже скрыла нас от королевских лучников. Я подозвал верхового дракона.
3
Я прислушался.
Неширокая поляна средь Каледонского леса дремала в свете трех лун. Где-то возле излучины реки раздавались приглушенные голоса. Прозрачная тишина вздрагивала над кипарисами, и стук копыт по столбовой дороге слышен был так же хорошо, как шелест крыльев ночной бабочки, пролетевшей мимо лица.
– Королевские лучники прочесывают лес, – сообщил я.
– Еще бы, – буркнула Франсуаз, выворачивая на одеяло седельную сумку. – А ты чего ожидал. У нас не осталось индейки с грибами?
– Чего я ожидал? – разозлился я. – Я ожидал, что мы проведем эту ночь в лучшей таверне города. Я ожидал, что мы вернем купцу его ожерелье и уедем, не привлекая внимания. А теперь я ожидаю, что с минуты на минуту здесь появятся королевские лучники.
– А, вот она.
Франсуаз выхватила из кучи предметов, выросшей на одеяле, плоский пятигранный сосуд, подцепила вдавленное в крышку кольцо и дернула.
– Что ты там говорил про лучников? – переспросила она.
Шесть секунд в сосуде кипел и пузырился соус. Продукты закатываются в него сырыми и приготавливаются после того, как открывается крышка.
Это не только сохраняет их свежими, но и создает аромат свежеприготовленного блюда.
– Я говорю, что ты убила пятерых солдат во дворце. Френки выловила пальцами очередной кусочек индейки и облизала с них соус.
– Семерых, – поправила она. – Но это были плохие ребята.
– Да хоть кардиналы Вселенской Церкви, – взорвался я. – Нас чуть не прикончили из-за этого – вот этого.