Между мирами. Господин барон
Шрифт:
– Не хочу сомневаться в способностях юной принцессы, но она вряд ли представляет себе, насколько сложна машина для перемещения в принципе.
– То есть, она так думает или ее в этом убедили, что она сама переместилась в мой мир?
– Она не первый человек, который попадает к тебе. Тарас. Игорь.
– Откуда ты узнал про него? – опешил я. – Ведь он стоял рядом с тобой, через забор, и тогда ты его не узнавал. Или только сделал вид?
– Тогда я действительно не знал, что он из наших. Ведь я не обязан знать каждого жителя Империи в лицо, правда? Но недавно я ездил в поместье Сергея Николаевича и посетил несколько окрестных деревень, чтобы опросить жителей о случившемся. Тогда и узнал.
– У него не будет проблем? – обеспокоился я.
– Нет, не будет. Он теперь работает на меня. И оставь свои моральные оценки при себе. На кону жизнь членов императорской фамилии. Не говоря уже о самой Империи.
– Нас что, ждет кризис пострашнее того, что был сто лет назад? – включился в наш разговор Эд.
– Прошлый страшен даже на страницах учебников, – ответил ему Павел. – То, что происходит сейчас – реальность. И она куда хуже. Вернемся к Анне.
– Получается, она почти ничего не делала по своей воле, – медленно проговорил я. – Ее нарочно отправили в мой мир. И эти ее проблемы с памятью. Быть может, ты знаешь, кто отправил ее лечиться? Ведь мы нашли ее в клинике…
Внезапно я ощутил, что один новый ответ тянет за собой десяток новых вопросов и замолчал. Кризис действительно глубокий, если кто-то считает допустимым отправлять императорскую дочь в психушку. А если все это еще и связано с прочими остросоциальными эпизодами, то ситуация и вовсе жуткая.
– Надо ее вытащить оттуда. Срочно! – решил я.
– Твоя наивность уже обошлась нам слишком дорого, Максим, – Трубецкой ответил достаточно спокойно.
– Но разве то, что Анны опять так долго нет на виду, не создает вопросы? Что говорят люди? Что пишут газеты?
– Газеты напишут ровно то, что им скажут. Используют старые фотографии, если потребуется. И дадут людям желаемое.
– Но не все, – добавил я и Эдуард тут же подхватил:
– Кстати, да. Не так давно мне попалась заметка как раз про странности, которые происходят в последнее время вокруг семьи императора.
– Если кто-то нарочно обратит внимание на это, – продолжил я, – то цепную реакцию будет уже не остановить. Странно, что за почти полтора месяца ничего не произошло.
– Странно, согласен, – теперь задумался Павел.
– Раньше я думал, что если их две, то так или иначе кто-то всегда на виду, с семьей. Но если девушка одна, ее исчезновение заметят. И тогда не сработает даже легенда, которую скормили ее дяде.
– Поездка в германские земли? Сейчас она должна посещать занятия. Пожалуй, ты прав. Долгое промедление нам совсем не с руки.
– Мы должны вытащить ее, – заявил я. – Если не сию же секунду, то как можно быстрее.
– Тише, тише, герой-любовник, – Павел позволил себе легкую усмешку. – Пойми, это все не так просто, как ты думаешь.
– Я уже оценил, что ее охраняют вполне достойно. Кстати, Алана бы тоже неплохо вытащить. Сомневаюсь, что в тюрьме сыщику хорошо сидится.
– Это проще сделать, но здесь спешить не надо. Ты вернулся. И чем активнее будешь действовать, тем больше привлечешь к себе внимания.
– Тогда надо сделать все незаметно. Не знаю, даже, какие у вас есть методы? – я пристально посмотрел на шпиона.
– Все технологии, какие только существуют. В том числе и в воображении некоторых.
– Это здорово. Надо просто выкрасть девушку из клиники. И все. Спрячем ее временно здесь. Свидетелей не будет.
– А что ты будешь делать потом? Не надеешься же ты улизнуть вместе с ней?
– Нет, конечно, – мрачно ответил я. – Мне некуда убегать, кроме этого поместья. Дом сгорел.
– Печально. Зато здесь ты миллионер.
– Все-то ты знаешь, – криво усмехнулся я.
– Работа такая, – Павел сделал несколько кругов по комнате, шумно топая. – Но, видишь ли, я намерен согласиться с твоим предложением. Детали мы проработаем. Однако тебе придется стать отвлекающим маневром. Вам обоим. Охрану, разумеется, приставим. И почти наверняка придется рассказать девушке о происходящем.
– Когда я разговаривал с ней в последний раз, она выглядела очень здравой. Она должна понять. Но ее не стоит подвергать опасности.
– Вы в любом случае будете в опасности. То, что тебя и твоего друга-сыщика пощадили – это предупреждение нам всем, защитникам Империи. Последнее.
– Нет, я понимаю, что начинается борьба за власть, тут все жестко.
– Друг мой, – покачал головой шпион. – Борьба началась очень давно. А сейчас лишь перешла в открытое противостояние.
– Сплошная политика, тьфу, – Эд поморщился. – Во что вы меня втянули?
– В великие преобразования, – пожал плечами Трубецкой. – Если мы проиграем, то наши имена никто не впишет в историю.
– А если победим, впишут? – сразу же оживился его помощник.
– Если победим, риск мучительной смерти будет куда ниже.
Глава 8. Живее!
Эдуард яростно выругался и, хлопнув дверью, вышел из дома. Мы с Трубецким посмотрели ему вслед.
– Он вернется. Человек надежный, армейский, просто надо дать ему время привыкнуть, – мягко произнес шпион. – Что сам скажешь? Готов? Это будет крутой поворот в твоей жизни.
– Моя жизнь уже столько крутых поворотов сделала, что я ничему не удивлюсь.
– Просто я знаю, что ты во всем этом деле исключительно из своих чувств к принцессе. Но не знаю, ради кого шли на такие свершения – местами очень глупые, хочу заметить.
– Сам знаю. Так что изменится?
– Представим тебя близким другом Анны. Не соврем вообще.
– Не надо постельные темы поднимать! – громко заявил я.
– И не будем. Это так, к слову.
– Ладно-ладно, проехали. Но ты сам говорил, что ей придется посещать Университет.