Шрифт:
Глава 1. Все тайное становится явным
Четырехместный автомобиль, урча двигателем, медленно раздвигал толпу, отъезжая от горящего особняка. Дом принадлежал главному казначею, чье тело уже наверняка было обезображено огнем до неузнаваемости.
Вместе со мной в этом автомобиле были еще минимум двое. Водитель и человек, которого, как я считал раньше, я знал очень хорошо.
– Григорь Авдеич? – спросил я на всякий случай, опасаясь, что после драки с Остапом у меня повредился слух. – Откуда вы… Как вы меня нашли? И что вы здесь вообще
– Максим, все обсудим, но только во дворце, не здесь. Автомобиль – не то место, где следует вести важные переговоры. Но я обещаю тебе, что ты наверняка узнаешь правду и поймешь, насколько твоя персона важна во всем происходящем.
– Важнее главного казначея? – вспылил я. – Его только что застрелили, а теперь еще…
– Максим! – теперь голос профессора Подбельского отдавал металлом. – Я сказал и повторять более не намерен. Все обсудим с императором во дворце.
Я молча развернулся на сиденье и посмотрел на дым, клубами валящий из окон первого этажа. Как раз с того угла, где находился кабинет Волкова – того самого главного казначея Империи.
К счастью, он успел дать мне некоторую информацию для размышления. Например, рассказал о том, какой путь прошли мои деньги – те самые миллионы, что я забрал у Апраксина. Это звучало куда более правдоподобно, чем его история про Василя, который якобы на меня не держал зла. За такой чувствительный пинок по колену я бы злился на его месте порядочно долго.
Стоило ли мне не доверять Волкову? Я знал человека лишь несколько часов, даже не дней. Он жаловался только на то, что император отклоняет глобальные проекты. Можно ли его винить в этом? Как я понимал ситуацию, глобальный проект был определенно полезен для страны.
Ничего резко негативного он не высказал и планировал использовать мой голос скорее как голос разума в попытках уговорить императора действовать во благо всей страны, а не отдельных лиц.
В темноте салона ничего видно не было. Но зато все отчетливо слышно. За несколько минут до того, как мы подъехали ко дворцу, Подбельский протянул руку к коробу между передними сиденьями, снял крышку и достал телефон. Без проводов, но все еще с дисковым набором. Сделал пару движений:
– Сообщите, что мы скоро будем. Пять минут.
Профессорская точность оказалась абсолютно непогрешимой: мы прибыли в рабочий кабинет императора Алексея Николаевича ровно через пять минут после звонка, несмотря на то что Григорий Авдеевич потратил еще немного времени, чтобы переговорить с охраной. Правитель уже ожидал, но, как вскоре выяснилось, Подбельского, а не меня вместе с ним.
– Максим! – воскликнул император. – Что ты здесь делаешь? Ты должен быть внизу, на Большом Совете! И…
– Алексей Николаевич, позвольте, – мягко остановил его профессор, сел в удобное кресло, а мне предложить разместиться рядом, во втором таком же. – Мне кажется, что Максим был там, где ему самое место, ваше величество. Выслеживал одного из предателей.
– Что? – хором спросили у Подбельского мы с императором, после чего Алексей Николаевич с еще большим удивлением посмотрел на меня.
Григорий Авдеевич взял паузу и прокашлялся, собираясь с мыслями. В свете ламп я заметил, что он носит костюм все того же серого цвета, но другого стиля. Теперь уже не тройку, а более свободную пару. Впрочем, это не делало его меньше в размерах.
– Позвольте, – наконец произнес он. – Ваше величество подозревает в ближайшем своем окружении предателей и заговорщиков. Мне же доподлинно известно о локальных случая активности в столице среди простых людей – в зачатке это легко подавить. Но все это лишь исполнители, мелочь, пустое место, пока их немного. Однако вы должны прекрасно понимать, что за каждым мелким исполнителем стоит кто-то с большей властью и так далее, вверх по цепочке.
– Понимаю, – кивнул император, – продолжайте.
– Нет, постойте! – возразил я. – Вы же профессор, преподаете историю в Императорском Университете, обучали Аню, Павла Трубецкого и других. Какое вы вообще имеете отношение к этому делу? И почему, когда я вас искал на днях, то не нашел ни в Университете, ни… – я так и остался сидеть с открытым ртом, потому что все вдруг стало очевидным.
– Догадался? – насмешливо спросил старик.
– Да не может такого быть! – я вскочил со стула. – Нет! Вы же сами до смерти боитесь Третьего отделения!
– Тогда я еще и очень хороший актер, раз так легко смог тебя обмануть. Но я прошу прощения за это. Я не мог раскрывать свою личность. Ведь то, чего ты не знаешь, из тебя никогда не вытянут, – добавил он.
– Постойте, но ведь еще целая куча нестыковок… – продолжил спорить я, и на этот раз меня перебил император:
– Максим, прошу. Сейчас важно узнать, откуда исходит угроза. Или тебе удалось за тот короткий перерыв выяснить это?
Он внимательно смотрел на меня, а я не знал, что ответить. Более того, теперь на меня строго взглянул и профессор Подбельский. Или он уже не профессор? Чувствовал я себя, как на допросе, только вот сказать было нечего.
– Нет, – ответил я. – Мне бы удалось выяснить больше, если бы главный казначей остался в живых.
– Что?! – император едва удержался от крика. – Не может этого быть!
– Может, – продолжил я. – Собственными глазами видел, как его возница или тот, кто им прикинулся, застрелил Юрия Волкова, а потом поджег его дом.
– Но ведь… – Алексей Николаевич растерянно положил руки на крышку стола. – Как же теперь… Максим, садись, пожалуйста, – произнес он все так же растерянно, но мягче, чем когда предлагал мне назвать источник угрозы. – Давай дослушаем Григория Авдеевича. Он все объяснит.
– Прежде, чем я дам какие-нибудь объяснения, я бы хотел задать и самому Максиму несколько вопросов, если ваше величество не возражает.
– Не возражаю, разумеется.
– Итак, Максим. Я помню, что обещал тебе приоткрыть завесу тайн над всем происходящим. Но для начала ответь мне, как ты оказался в доме у главного казначея?
– Он сам пригласил меня, – честно ответил я, потому что здесь нечего было скрывать. – Подошел к нам с Аней и заговорил.
– Вы были знакомы раньше или познакомились на этом собрании Большого Совета?