Между мирами. Том 2
Шрифт:
Мазь приятно холодила. Но его правда – вещества оказалось не так много. Мне едва хватило, чтобы замазать все глубокие царапины.
На стеклянной поверхности была приклеена этикетка, которая гласила, что наносить можно на любые открытые раны, ссадины и царапины. Далее жирным шрифтом было указано, что «переломы и разрывы не лечит».
Я усмехнулся и залез в ванну, отогреваясь полностью. Ковровское радушие Любецкого поместья меня радовало.
После горячей воды настала очередь бритвы и через несколько минут я, кое-как прикрыв
Из гостиной доносился какой-то шорох и стук. Я поспешил выйти и заметил, что Максимилиан передвигает мебель. Теперь обе кресла стояли достаточно близко к камину, а сам он успел сменить охотничий костюм на приличную домашнюю одежду.
Единственное, в чем я не был уверен – действительно ли дома все ходят в брюках и жилетах, как и на улице. Либо есть какая-то разница между двумя комплектами одежды. Наверняка была, потому что моя копия радостно вскинула руки:
– Другое дело. «Всем девчонкам шлет привет, он с иголочки одет» – пропел он и расхохотался.
Еще одна местная песенка, которую я не знал, но звучала она очень бодро и ритмично, даже в его корявом исполнении. Увидев, что я не отреагировал на мелодию, Максимилиан вопросительно приподнял бровь:
– Ты что, не знаешь «А-тура»?
– Кого?
– Два бородатых гитариста на вседорожце «тура». Не говори, что никогда о них не слышал!
– Не слышал, – я покачал головой.
– Ладно, – последовал ответ после недолго молчания. – Может, и правда не знаешь, – он упал в кресло и вытащил из кармана колоду карт. – Сыграем? Без всяких заумностей, в «дурака»?
– Давай, – согласился я и составил ему компанию. – Спасибо за мазь.
– Пустое. Я позвонил знакомому, чтобы он привез нормальной еды. Тебе явно надо поесть, да и невежливо это, кормить гостей холодной уткой, – он принялся размешивать карты. – А сейчас я вижу, м-да… у нас определенно есть сходство. Может, ты мой троюродный брат? Матушка рассказывала, что мой дед в Прибалтике был известным ловеласом… может и наследил.
– Ты же говорил, что он австриец?
– И что, разве это закрывает перед человеком границы? Тем более, когда он унаследовал титул барона, все стало куда проще.
– Ты правда специально помнишь все, что делали твои предки? – удивился я, забирая шестерку карт.
– Нет, не все. Но у большинства предки чем-то отличились. Особенно в эпоху Великой войны. Его дед, например, по рождению титула не имел, но потом спас какую-то важную персону и ему дали титул посмертно.
– Гордишься? – я покрыл пару его валетов, и Максимилиан недовольно поморщился:
– Горжусь, конечно, но это было так давно. Миру сейчас не хватает хорошей встряски. А может, и не нужно этого, – он швырнул короля, потом в ответ добавил еще и туза, и хитро улыбнулся, когда я забрал карты, а он остался сидеть с пустыми руками. – Нет, не нужно. А тебе
Я напряг память. Как-то мне рассказывали, что дед был во Вторую Мировую артиллеристом. А про Первую как-то никто и не вспоминал. Хотя я застал прабабушку, которой на момент ее начала было уже лет десять.
– Наверняка есть. Только не было свидетелей, кто мог бы об этом рассказать, – вывернулся я.
– Хорошо сказал! Если бы Трубецкой предупредил, что с тобой будет нескучно, я бы тебя потеплее встретил.
– А я бы не хватался за пистолет, – фыркнул я, расслабившись.
– Я уже посмотрел. Извини за любопытство, – быстро добавил он. – Хорошая штука!
Мы раздали еще раз и в этот раз выиграть удалось мне.
– Скажи, что дает твой титул? Ты ведь тоже унаследовал его, как и твой дед когда-то?
– Ага, – кивнул Максимилиан. – Я тоже барон. Только мне все это не надо. Бестолковое ведь.
– Почему же?
– Потому что мой титул здесь – самый бестолковый. Только взносы платить надо, да иногда появляться на тематических балах, званых обедах и ужинах. Я ведь уже говорил, что мой отец прогорел с предприятием?
– Говорил. Но не уточнял, что именно он делал.
– Это неважно. В производство полез, а опыта и знаний не имел. Но не о нем сейчас. Хотя нет, он тоже свою роль сыграл. Будь у меня деньги в достаточном количестве, я бы не так жаловался. Но место жительства я бы точно сменил. Или потратился бы на титул графа в какой-нибудь губернии. А, да бестолково все это, – он в расстройстве швырнул пару семерок и я тут же отбился. – Знаешь, быть бароном сейчас – все равно, что стоять на первой ступени лестницы во дворце. Вроде бы на голову выше всех, кто ходит по площади, но пролей кто-нибудь вино на верхней ступеньке, на тебя все равно долетит.
– Понимаю, – кивнул я. – Но хотя бы во дворец у тебя есть доступ? Чтобы записаться и прийти или как это у вас происходит?
– С хорошими знакомствами во дворце можно двери ногами открывать и вытирать пальцы о занавески, – я подумал даже, что он бахвалится. – Меня это точно не касается. Да я и не был там ни разу. По малолетству неинтересно было, а потом родители… и вообще, что-то я разговорился. Перемешивай давай!
Я уже обдумывал интересное предложение, которое должно было закрыть проблемы всех, кого я знал. И в первую очередь, мои.
– Ты сказал, что у тебя проблемы с деньгами, – я решил начать издалека, попутно сдавая карты.
– Если ты предлагаешь сыграть на деньги, то нет, я таким не занимаюсь.
– У меня есть предложение получше.
– Так высказывай, не стесняйся. Принять, быть может, и не приму, но выслушаю точно.
– Сперва скажи, знает ли кто-нибудь о том, что у тебя явные проблемы с финансами? Может, ты обращался к ростовщикам или в банки?
– О, какие вопросы пошли! – насторожился Максимилиан. – Нет, никто не знает. Я еще не настолько обнищал.