Между мирами. Том 3
Шрифт:
– Такие наверняка есть в твоем мире.
– Есть, только итальянские.
– Итальянские, хм? – немец чуть покривил лицо. – Не то чтобы я их недолюбливал, этих итальянцев, но слишком уж они самостоятельные. Вина у них неплохие еще.
Я завел двигатель и тот приятно заурчал. Все эти разговоры я уже слышал. И про транспорт, и про вина. Дитер был моим другом, но тратить время на повторение пройденного не хотелось.
– А ты не хочешь заскочить к Коняеву и поговорить с ним перед тем, как мы отправимся в булочную? – поинтересовался я и пока Дитер думал, открыл бардачок, вытащил оттуда «шершень» и спрятал в карман вчерашнего пиджака.
– Нет, не хочу портить настроение спорами с этой ослиной задницей. Интересная игрушка, – заметил он, когда я убирал небольшой цилиндр в карман. – А второго такого у тебя нет случайно?
– Извини, второго нет.
Эту вещичку я припрятал сразу же, как только оформил себе новый автомобиль. Это лучше, чем перцовый баллончик – тем более таких здесь не водилось. А «шершень» на коротких дистанциях имел куда большую эффективность.
– Жаль. И ты уже без трости, – произнес он как бы между делом.
– Да, без.
– Обезболивающие порошки?
– Между прочим, очень помогают, – ответил я.
– Будь с ними поаккуратнее. Говорят, к ним и привыкнуть недолго. Знаю нескольких человек, которые не смогли оторваться и в результате их лечили.
– Ты еще скажи, что у вас здесь можно свободно покупать и героин с кокаином?
– Нет, свободно нельзя. Исключительно по рецепту, – ответил Дитер строго. – Видишь ли, последствия бывают разные, поэтому временами всплывают идеи запретить все это. Но пока до полных запретов дело не дошло, хотя ограничений и так достаточно.
– Говорят, что и кофе наркотик, – ответил я. – И сахар.
– Правда? – удивился ростовщик. – Не слышал о таком. Но если так, то, пожалуй, пора переходить на еду попроще. Интересно только, к чему были такие высказывания?
– Это сложно объяснить, должно быть, – отозвался я, аккуратно лавируя между людьми и экипажами на выезде из Дворцового района. – Но у нас все сводится к деньгам. Кому-то их не хватает: людям, компаниям, государствам. Похоже, ты сильно переживаешь?
– Я? Немного, – признался Дитер. – И зря забиваю тебе голову ненужной болтовней.
– На это и болтовня. Просто разговор, не для получения информации, а чтобы отвлечься. Если бы ты действительно захотел серьезных бесед на экономические и политические темы, то тебе лучше было бы поговорить с Подбельским.
– А, тот профессор! Помню. Не заходил проведать старика?
– Как-то времени не было, – я пожал плечами. И при этом расстроился – да, к нему действительно стоило заглянуть. – Может, после того как разберемся с твоим шантажистом, я заеду.
– Я не уговариваю тебя сделать это, Максим. И отлично понимаю, что ты взял на себя слишком многое. Я про вчерашний перечень. У тебя слишком резкий старт. Слишком быстрый. И ты еще молод, – добавил Дитер. – А в твоем возрасте не хочется останавливаться. Но в некоторые моменты, хочешь ты того или нет, стоит взять паузу. Иначе – сгоришь.
– За совет спасибо, конечно, но я надеюсь, что все наши злоключения кончатся быстро. Как и переломы с синяками, – улыбнулся я.
– Только и остается, – мрачно произнес немец. – Мы уже рядом с местом. «Румяный кролик» должен находиться в конце улицы. И мы слишком рано, – он постучал пальцами по панели, а потом заботливо протер ее.
– Не нервничай, прошу тебя! – я припарковал автомобиль в нескольких сотнях метров от булочной. – Посидим в машине несколько минут, потом пройдемся – и все будет как надо.
А сам я уже осматривал улицу, потому что искал глазами помощь от Третьего. Это сложно: люди наверняка слились с толпой, либо сидят по съемным, только что арендованным квартирам. И их, конечно же, совсем немного, иначе будет смотреться очень странно, что к конкретному району вдруг вырос интерес ровно на один-два дня.
«Румяный кролик» расположился в месте очень живописном. Здесь было на что посмотреть. И пока такая возможность у меня имелась, я глядел через лобовое стекло на невысокие здания, широкие тротуары, пышущие осенними красками деревья, подстриженные аккуратно и заботливо.
Вероятно, поддержание городского облика от фасадов зданий до газонов и растительности было четко прописано в экономической модели столицы. И на этом здесь не экономили.
Когда я уставился на противоположную сторону улицы, изучая перепады высоты и уникальный контур, который они создавали, Дитер стукнул меня по ладони.
– Рано еще, не спеши, – лениво отозвался я, но тут же получил еще один тычок: – Что такое?
– Смотри, там Коняев!
– Где? – я тут же повернулся в противоположную сторону, но среди пешеходов не заметил никого выдающегося.
– Да вон же, впереди. Светлый плащ, шляпа! – немец уже собрался было выйти из машины, но я удержал его:
– Уверен, что это он?
– Полностью, фройнде, абсолютно! – и он снова попытался выйти.
– Сиди, не нужно.
– Нет, я выйду, раз он здесь…
– Дитер! – почти крикнул я. – Это может быть просто совпадение! – повторил я вчерашние слова Виктории.
– Не может это быть совпадением! Я должен с ним поговорить.
– Тем более не должен, – вырвалось у меня.
– Почему? – немец притих и перестал вырываться.
– Потому что, если он здесь не просто так и идет в ту же самую булочную, значит, его там тоже ждут, верно?
– Да, и?
– А если его ждут, и он не придет, тогда вопросы будут прежде всего к тебе. Поэтому не трогай дерьмо, пока не воняет. У нас еще пять минут, и мы тоже пойдем.
По лицу Дитера было понятно, что он все равно готов сорваться и броситься следом за начальником портовой полиции. У меня же зрел в голове другой план. Если это и правда не совпадение и Коняев не просто так гуляет по улицам в поисках свежей булочки, то эту продажную шкуру очень легко вернуть на путь истинный. И это мне в свое время подсказал сам Дитер.