Между Мирами
Шрифт:
– Чадящие? Дизельные, что ли?
– А вам еще бензиновые подавай! – Подбельский оживился. – Как сгорела пара промышленников в своих изобретениях, так и перестали их выпускать. Уж не один десяток лет прошел с тех пор.
Мы с принцессой переглянулись и я понял, что здесь мне предстоит привыкнуть ко многим вещам.
– Нам далеко ехать? – спросил я, чтобы поддержать разговор.
– Не очень, минут пятнадцать, не больше.
Смирившись с тем, что ему не дадут подремать в повозке, Григорий Авдеевич
– Сейчас объясню. Мост через Клязьму знаете? Ага, – продолжил он, заметив мой кивок. – Дальше двигаетесь на север. Боровок, была раньше небольшая деревушка, много лет назад вошла в состав города. Вот от нее чуть в стороне было два училища, одно из них женское. Когда столицу перенесли во Владимир, там и отстроили наш университет. Понимаете примерно, где мы находимся?
– Вроде бы, – проговорил я, пытаясь сопоставить новые магистрали и заасфальтированные улицы позади исторического центра с новой реальностью.
– А едем мы сейчас на запад. Как я говорил, наш Владимир сильно отличается от вашего. Мне повезло жить почти в самом центре. Вехнеклязменская улица – это очень живописное место…
И он начал рассказывать. О том, как строили дамбу на востоке города, чтобы снабдить его электроэнергией, о том, сколько всяческих работ здесь проводилось. Я так понял, что историком он стал неспроста. Надо было куда-то девать его вербальную энергию и словоохотливость.
С его слов я понял, что улица тянется вдоль массивного водохранилища, которое поглотило первоначальные изгибы реки и вливающиеся в нее речушки.
– Представьте только, на пятнадцать метров поднялся уровень реки в том месте! – восклицал Подбельский, обнаружив во мне почти что благодарного слушателя.
Тут закрались кое-какие сомнения.
– А как же Покрова на Нерли? – спросил я, решив, что памятник безжалостно уничтожили.
– Как? Изучили, проверили, подняли и подсыпали! – с гордостью завершил рассказ Подбельский. – Каково, а?
– Неужели он вам так же лекции читает? – вполголоса спросил я у Анны.
– Да. И это чудесно. Остальные профессоры такие нудные, а этот рассказывает просто превосходно.
Она действительно им восторгалась, а у меня уже уши вяли от фактов. Поэтому лишь вежливо улыбнулся и продолжил слушать, не слишком-то вникая в его рассказы. Повозка мерно покачивалась, а ритмичное цоканье подков по булыжной мостовой действовало усыпляюще. Не прошло и пары минут, как я задремал.
Глава 21. Профессорские комнаты
– Максим, – принцесса потрясла меня за плечо. – Просыпайся. Вставай, мы приехали.
– Уже? – я сонно щурил глаза.
Профессор уже выбрался наружу, а через открытую дверь повозки внутрь задувало прохладный воздух. Нехотя я вылез и подал руку Анне, но та покачала головой и выбралась сама. Ну, ладно. Значит, без рыцарства.
Дом по Верхнеклязменской под номером сорок два имел всего пять этажей в высоту, но казался довольно высоким. При свете фонарей краска смотрелась чуть выцветшей, но я был уверен – днем красный цвет профессорского дома делает его заметным.
Классическое, без особых изысков, исполнение все же имело свои украшения в виде лепнины вокруг окон и диковинных водосточных труб по углам дома.
– Нам на самый верх, – профессор вошел в подъезд, хотя мне хотелось назвать его по-питерски парадной, настолько просторным было помещение в сравнении с узкими клетками пятиэтажек шестидесятых.
Квартира оказалась не хуже. Большие комнаты, удобное расположение, вид на реку – наверняка не просто так ему дали такое жилье. Обставил он ее тоже неплохо, со вкусом. Стильно. Как если бы у нас пытались воспроизвести быт семидесятилетней давности.
Подбельский налил воды из стеклянного графина, выпил залпом целый стакан и сел в кресло. Мы скромно опустились на диван напротив.
– Красиво тут у вас, – кашлянул я, потому что молчание затянулось слишком надолго. – И вы тут один живете?
– Семья за городом, – коротко и строго ответил Подбельский. Как только разговор зашел о личном, он сразу же изменился из профессора превратился в сурового старичка. – Так что я должен понять, а вы мне, соответственно, должны объяснить? Как вы сюда попали, вероятно, а самое главное, зачем вы вообще сюда решили добраться.
– М-м-м… – промычал я, собираясь с мыслями. – Видите ли… Вы же помните Анну?
– Разумеется, я ее помню! – всплеснул руками профессор. – Еще бы мне ее не помнить. Разве что вот я не видел ее целую неделю. Собственно, с того самого момента, как мы вернулись сюда.
– Момент! – я поднял руку, чтобы Подбельский остановился. – Так вы с ней вдвоем сюда перенеслись или нет?
– Перенеслись, конечно же. Спрашиваете тоже. Перенеслись, я тут же отправился к себе на кафедру, а девушку я посадил на трамвай в сторону Суздальского района и… с тех пор больше не видел… – он подозрительно покосился на Анну. – А вы, случаем, не возжелали ли повторить свою попытку?
– Какую попытку? – Анна даже привстала, настолько она была возмущена. – В чем вы меня обвиняете?
– Я.. хм.. я только лишь, – профессор начал запинаться, но я пришел к нему на помощь:
– Главное, что сейчас надо знать, Григорий Авдеич, что это не та Анна, которая была с нами неделю назад.
Подбельский, который только что взял стакан в руку, разжал пальцы и тот бухнулся на ковер, разлив по густому ворсу остатки воды. Неуклюже наклонившись, он подобрал емкость и дрожащими пальцами поставил на столик рядом.