Между нами химия
Шрифт:
— Женя, ты что сдурела? Тебя стучать никто не учил? — уже поворачивается ко мне задницей, так что я успеваю рассмотреть и ее, пока Женя заворачивает бедра полотенцем. Удивительно, но сейчас даже без очков вижу отлично. Неужели, прозрела?
— А тебя дверь закрывать никто не учил? — не могу заставить себя убрать взгляд в сторону. По-прежнему таращусь на Кирсанова, а точнее — на его широкие накачанные плечи. Капельки еще не успевшей испариться воды маняще стекают по спине Жени, а я забываю, что умею дышать.
— Пфф. В своей квартире, что хочу то и делаю! — пренебрежительно
— Жень, мы что были с тобой близки этой ночью? — голос дрожит, что является главным предвестником будущих слез.
— Можно и так сказать, — наглец, дергает бровями, а мне хочется его прибить.
— Как ты мог? Воспользовался моей беззащитностью, разве так поступают настоящие мужчины? Никогда и ни за что тебе этого не прощу! — до боли закусываю верхнюю губу, стараясь не заплакать. Чувствую привкус крови во рту, но продолжаю сдерживать свои эмоции… Нет, все должно было случиться не так! Не здесь! Не на пьяную голову. Я должна была запомнить этот день на всю оставшуюся жизнь!
— Жень, ты не так все поняла, — он пытается оправдаться. Но я не слушаю его. Вместо этого со всего размаху ударяю его ладонью по лицу.
— Ты вырвал мое сердце и растоптал его своими вонючими ногами! Ненавижу! Больше никогда не смей прикасаться ко мне! Если ты подойдешь ко мне ближе чем на метр, я тебя убью! — его растерянные глаза пробегаются по моему лицу. — Не смей даже смотреть на меня. Ненавижу!
— Женя, выслушай меня. Ты все неправильно поняла. Ничего не было, поверь. Я просто разозлился на тебя, вот и ляпнул, не подумав. Я же умею говорить всякую чушь, ты же знаешь! — смотрит, словно нагадивший котенок, который боится своей участи. Только я не верю ни единому его слову.
— Подлец! Я думала, что ты нормальный человек. Видимо, показалось! — нахожу в другой комнате свою куртку и сапоги. Быстро одеваюсь и хочу покинуть это жилище навсегда.
Бегу, не оглядываясь, даже не понимая, что меня преследуют. Спускаюсь по лестнице, пока меня не перехватывает прохладная рука.
— Жень, прошу, выслушай меня. Поверь, ты совершаешь ошибку. Все не так, как ты подумала! — стоит передо мной совершенно голый, только небольшая часть его тела прикрыта полотенцем. Хоть бы куртку надел, ведь простудится. Стоп, не хочу за него переживать. Такие как он не заслуживают хорошего отношения к себе!
— Не трогай меня, пусти! — вырываю свою руку. Смотрю очень злобно. Это я позже узнаю, что сейчас выгляжу совсем не устрашающе, а скорее комично! Ведь туш размазалась под глазами, а на щеке застыл след от высохшей после сна слюны, волосы торчат в разные стороны. Страшный зверек — пандочка, собственной персоной.
— Женя. Если ты не дашь сейчас мне шанс и не выслушаешь, ты наживешь себе врага. Обещаю, Золотарева!
— Кирсанов, с каких это пор ты держишь свои обещания! — не дожидаясь ответа бегу дальше вниз по лестнице. Только вслед слышу голос Жени.
— На этот раз сдержу, уж поверь!
Да, Юля оказалась права. Это я запомню на всю оставшуюся жизнь, хотя я совсем не помню,
Понимаю, что нахожусь в незнакомом районе. Поэтому включаю навигатор на телефоне и топаю к общаге. Надеюсь, Юля ответит на все мои вопросы.
И она ответила — рассказала абсолютно все. И то, как я танцевала с Кирсановым, и то, как влезла на стол и виляла своей задницей на глазах кучи ребят из универа. И то, как Женя согласился забрать меня к себе, чтобы я не «спалилась» перед Ольгой Матвеевной.
Да я и сама уж догадалась, что ничего между нами не было. Потому что сильно сомневаюсь, что Кирсанов меня сначала раздел, а потом одел обратно, в том числе и колготки. Что-что, а колготки натянуть он точно бы не смог. Ну не умеют мужчины справляться с этой вещицей, как не крути…
Поэтому чувствую себя ужасно паршиво. Обвинила его ни за что, ни про что. А он ведь просто хотел помочь.
— Жень, почему ты так всегда, а? Я уже решила, что мне удалось вас свести, а вы опять как кошка с собакой.
— Свести? Я же просила тебя не вмешиваться в мою личную жизнь. Юльк, ну сколько можно?
— Я вчера так радовалась. Думала, что я — настоящая купидЮля. А вышло, в общем, как всегда.
— Больше не вмешивайся, ладно?
— Ага, больше не буду. — Верить ли ей? Сомневаюсь, что мои слова подействовали на Юльку должным образом. Но будем надеяться, что она усвоит этот урок. Не нужно вмешиваться в чужие отношения, а то все может обернуться боком.
Я обязательно должна извиниться перед Кирсановым, потому что вышло очень неудобно. И… Из головы не уходит образ его загорелого тела. Нет, я не влюбилась в него снова, это точно. Правда, что-то болит за грудиной с правой стороны… Это просто из-за переживаний. Никакая это не любовь, я ведь его ненавижу, правда?
Глава 16
Поговорить с Женей до каникул не получилось — в тот же день он умотал к своим родителям. Об этом узнала от Юли, которая позвонила приятелю узнать, где тот находится. Я слезно попросила подругу проводить меня к дому Кирсанова, потому что сама не знала адреса. Утром так спешила убраться оттуда, что даже по сторонам не смотрела.
Минут 10 торчали у него под дверью, насилуя замок, не давая ему и секунды передышки. Уже даже соседи Жени недовольно выглядывали из-за своих дверей, вопросительно глядя то на меня, то на Юльку. И только после этого Юля все же позвонила Кирсанову.
— Жень, она извиниться хочет, даю ей трубку! — звонок был на громкой, поэтому я могла расслышать ответ Кирсанова.
— Мне не о чем с ней разговаривать, — а после — длинные гудки, которые невыносимо раздражали мою нервную систему.
Вот сейчас, лежа на своей любимой кровати, на которой провела лучшие годы своей жизни за учебниками, в своей любимой комнате, думаю о Жене.
Сон никак не идет. Уже третью ночь дома, а уснуть не могу. Могла бы списать это на резкую смену обстановки, но здесь другое. Моя бессонница началась еще в общаге, в которой пришлось проторчать еще три дня после происшествия с Женей.