Шрифт:
Пролог
Моё тело с огромной скоростью погружается под воду. Я брыкаюсь, пытаюсь позвать на помощь, но ничего не выходит.
Сердце бешено колотится в груди, и кажется… нет, я уверена, что смерть близко.
Меня не покидают мысли о том, что я многое не успела. Не успела выйти замуж, не успела родить и вырастить детей, не успела, чёрт возьми, окончить университет. Я не успела посмотреть на северное сияние, не успела побывать на розовом озере или же на розовом пляже. Не успела слетать во Францию, в Норвегию, в Англию.
Волны давят на меня, впечатывают в песок, потом снова поднимают, а затем снова… в песок. Не верится, что всё это происходит на самом деле.
Он стоит наверху. У меня не укладывается в голове, как это вышло и почему он так поступил. Пытаюсь найти какую-то зацепку, какое-то оправдание всему этому, но не нахожу.
– Когда ты превратился в убийцу? Или ты всегда им был? – хочется спросить мне, но даже рот открыть не получается. Один неправильный выбор, один неправильный поступок – и всё полетело к чёрту. Последнее, о чём я думаю, – то, какая я дура.
Стоит на секунду приоткрыть глаза – и я вижу его непривычную, странную ухмылку, а потом он разворачивается и уходит, словно ничего не было. Спокойно, неторопливо. А меня больше нет.
9 дней назад
13:00
Выключив будильник, я встаю с тёплой кровати и, подойдя к окну, любуюсь чудесным пейзажем. Лето – прекрасное время года, а самое главное – оно действительно моё. Летом в моей жизни всегда происходят хорошие вещи, и в залитом солнцем городе я чувствую себя более уютно.
Посмотрев на часы, понимаю, что надо бы начать собираться на концерт к Эвену. Чувствую себя сонной и неуклюжей, и несмотря на то, что уже час дня, мне хочется поваляться в постели ещё немного. Но, поборов искушение, я принимаю душ, укладываю свои тёмно-русые непослушные волосы, надеваю обтягивающие джинсы, футболку и жду его звонка. Обычно я приезжаю к нему на концерт одна, чтобы не мешать, пока он и его группа настроят инструменты, перекусят, обсудят все важные моменты, да и просто морально подготовятся. Однако на этот раз в баре, где они выступают, будет присутствовать крутой продюсер, и Эвен попросил меня быть с ним изначально – для поддержки.
Это большой шаг вперёд для их группы.
Продюсером, которого они так боялись, был Аран Шейн. Песни, которые он раскручивал, становились хитами, а музыканты приобретали огромный успех. Странно, что в поисках новых звёзд Аран забрёл в наш маленький городок Бофорт.
– Кажется, кто-то из жителей скинул ему нашу демку, – сообщил мой парень. – И он нами очень заинтересовался.
– Бывает и такое, – ответила я, поглаживая плечи Эвена. Он был напряжён, как никогда.
– Как думаешь: у нас есть шанс? Реальный шанс вырваться отсюда и стать чем-то б'oльшим, чем группа из дешёвого бара?
– Шанс есть всегда. Главное – выложиться на полную. – Я переживала за ребят не меньше, чем они сами. Ведь если изменятся их жизни, то изменится и моя, и неизвестно, придётся ли нам это по душе.
– Знаю. Сегодня мы репетировали восемь часов. Восемь! Я начинаю бояться, что в конце концов сорву голос.
Эвен – вокалист. Поэтому сегодня он должен быть на высоте. Мне всегда казалось, что музыка других ребят сливается воедино, и, если кто-то сфальшивит, это будет не так заметно. Но если же исполнитель запнётся, забудет часть текста, или у него просто сядет голос – вот тогда можно будет с уверенностью сказать, что это провал.
– У тебя всё обязательно получится! – ответила я. – Вы далеко не в первый раз выступаете, опыт исполнения перед публикой уже есть. Осталось всё окончательно отладить, отыграть как можно лучше – и тогда… даже если он не оценит выступления, вы будете уверены, что сделали всё, что смогли.
Мой парень нежно посмотрел на меня.
– Люблю тебя! – сказал он с уставшей улыбкой на лице и погладил мои распущенные волосы.
– И я тебя. Всё будет хорошо.
После этой беседы Эвен проводил меня домой, и это был наш последний длительный разговор. Весь следующий месяц я видела его по одному разу в неделю. Сначала он был занят репетициями и просто подготовкой к приезду Арана. Потом решил улучшить вокал и попросил своего бывшего учителя снова позаниматься с ним. То же самое сделали и остальные ребята из группы.
Во время телефонных разговоров Эвен рассказывал, что они вышли на качественно новый уровень исполнения. Мне запрещалось приходить на репетиции, потому что ребята были на нервах и иногда срывались друг на друга.
– Вам не помешало бы отдохнуть, – констатировала я в одной из бесед. – Иначе вы вымотаетесь раньше срока, и ни о каком удачном выступлении можно будет и не мечтать. К тому же эти ссоры до добра не доведут.
– Знаю, – только и ответил он. Через пару дней мы все вместе пошли отдыхать на пляж, однако никто не мог расслабиться. Лица парней были серьёзными, и какой бы разговор у них ни начинался, он всегда заканчивался размышлениями о выступлении, о том, как сложно будет отыграть достойно и понравиться продюсеру.
Мне всегда нравилось проводить время с ребятами. Они были смелыми, интересными, немного сумасшедшими. Однажды мы даже заехали в реку задними колёсами на небольшом пикапе и с воплями выпрыгнули оттуда прямо в одежде. То ещё было зрелище! И в то время, когда люди с пляжа смотрели на нас осуждающе, мы чувствовали себя самыми счастливыми людьми на земле.
Но во время последней прогулки они даже не встали с песка. Кажется, между Кевином (барабанщиком) и Джерри (бас-гитаристом) зарождался очередной спор.
– Мало того, что ты всегда сбиваешься с ритма в середине песни, – уже переходил на крик Джерри, – так ты ещё и играть начинаешь тише!
– Никто не виноват, что ты не слышишь никого, кроме себя! Почему-то у других ко мне претензий нет, а тебе только бы кого-нибудь упрекнуть!
– Вот видишь, почему я не беру тебя на репетиции? – прошептал мне на ухо Эвен. Я понимающе кивнула.
– Замолчите оба! – сказал Эвен парням. Его голос был ровным и спокойным, без лишней агрессии.
– А ты вечно всем указываешь! – Джерри не унимался. – Кто вообще сказал, что ты тут главный?