Между планетами
Шрифт:
Во время антракта Дон попытался узнать у доктора, что он думает об угрозе войны, но тот перевел разговор на его родителей и их работу, а затем на проблемы прошлого и будущего системы.
— Не беспокойся об этом, парень. Это всего лишь неизбежная прелюдия к консолидации системы. Через пять сотен лет историки вряд ли даже обратят внимание на то, что сейчас происходит. Тогда появится Вторая Империя из шести планет.
— Из шести? Вы думаете, что мы сможем что-нибудь сделать с Юпитером и Сатурном? Или вы имеете в виду луны Юпитера?
— Нет, я имею в виду — шесть планет средней величины. Мы передвинем Нептун и Плутон поближе к Солнцу и отведем Меркурий подальше.
Идея перемещения планет поразила Дона. Это казалось совершенно невозможным, но он воспринял это как реальность, поскольку человек, с которым он сейчас разговаривал, утверждал, что возможно абсолютно все.
— Человеческой расе нужно очень много места, — продолжал доктор Джефферсон. — В конце концов, Марс и Венера тоже имеют свое разумное население. Мы не можем вытеснять их, применяя политику геноцида, — еще неизвестно, против кого это обернется. Но перестройка системы — всего лишь инженерная работа, не более того. Через пять веков больше землян будет жить вне системы, чем внутри нее. Мы заселим системы желтых карликов в окрестностях Солнца. Ты знаешь, Дон, что бы я сделал на твоем месте? Я бы постарался обеспечить себе место на «Первопроходце».
— Мне бы это подошло, — согласился Дон. «Первопроходцем» назывался межзвездный корабль, рассчитанный на полет только в одну сторону, без возвращения. Его начали строить на лунных верфях еще до рождения Дона. Скоро он должен был стартовать. Все или почти все сверстники Дона мечтали полететь на этом корабле.
— Конечно, — добавил доктор, — тогда тебе придется выбрать невесту.
Он показал на сцену, которая вновь заполнилась танцовщицами.
— Взгляни, к примеру, на эту блондинку. Очень милая девочка. Во всяком случае, она выглядит здоровой.
Дон улыбнулся и почувствовал себя опытным мужчиной.
— Возможно, ее вовсе не привлекает мысль открывать новые горизонты. Она выглядит вполне довольной тем, что имеет.
— Этого нельзя утверждать заранее. Подойдите сюда, — доктор Джефферсон подозвал метрдотеля.
Деньги перешли из рук в руки. Очень скоро блондинка подошла к их столу, но садиться не стала. Она была певицей, исполнительницей песен в ритме «тамтам», и продолжала петь прямо в ухо Дону. Причем слова были такие, что смутили бы Дона, даже если бы она говорила с ним наедине. Он даже покраснел, перестав чувствовать себя опытным мужчиной, и вновь в душе подтвердил свое решение не брать эту девицу к звездам. И все же ему нравилось то, что происходило вокруг.
Сцена опустела, зажегся яркий свет и вдруг снова погас, а от экрана оповещения донеслось: «Налет из космоса. Тревога. Налет из космоса. Тревога…»
Все огни погасли.
Глава 3
БЕГЛЕЦЫ
Одно бесконечно долгое мгновение сохранялись полная темнота и тишина, не нарушаемые даже шелестом вентиляторов. Затем узкий луч высветил в центре сцены лицо комика-конферансье. Он произнес нарочито низким голосом, несколько в нос:
— Следующим номером будет… «Танец обреченных». — Он засмеялся, затем бодрым голосом добавил: — Сидите спокойно и держитесь за свои деньги, поскольку некоторые из тех, кто вас обслуживает, — родственники администрации. Это всего лишь учебная тревога. Во всяком случае над вашими головами сто футов железобетона — и, главное, толстые чековые книжки. А теперь, чтобы создать должное настроение для следующего номера нашей программы — а это будет мой номер, — вам предстоит выпивка за счет заведения. — Тут он наклонился вперед и крикнул: — Эй, Герти, принеси-ка сюда то, что мы только что разгрузили. Будем считать, что сейчас — канун Нового года.
Дон почувствовал, что напряжение в зале начало спадать, он и сам испытал облегчение. Он очень удивился, ощутив чью-то руку на своем запястье.
— Спокойно, — шепнул ему в ухо доктор Джефферсон.
Дон позволил вывести себя куда-то в темноту. Доктор, очевидно, знал или помнил расположение столиков в зале; они вышли, ни на что не наткнувшись, и только однажды прикоснулись к кому-то в темноте, впрочем, без последствий. Казалось, они идут по какому-то длинному коридору, наполненному угольной чернотой. Затем они свернули за угол и остановились.
— Но вам не следует выходить наружу, сэр, — услышал Дон чей-то голос.
Ответ доктора Джефферсона прозвучал спокойно и так тихо, что Дону не удалось его расслышать. Что-то прошелестело; они снова двинулись вперед, прошли через дверь и свернули налево.
Они продолжали идти через туннель — Дон был уверен, что это туннель перед входом в ресторан, хотя теперь он казался повернутым на девяносто градусов. Все происходило в темноте. Доктор Джефферсон молча тянул его за собой, держа за запястье. Они снова повернули и спустились по лестнице.
Вокруг них были еще какие-то люди, но немного. Один раз кто-то схватил Дона, тот яростно ударил в темноту кулаком и ощутил что-то мягкое. Послышался тихий стон. После этого доктор Джефферсон потащил его еще быстрее.
Наконец он остановился и начал что-то нащупывать в темноте. Послышался женский вопль. Доктор быстро отпрянул, прошел еще несколько шагов назад и снова остановился.
— Здесь, — сказал он наконец. — Влезай.
Он толкнул Дона вперед и положил на что-то руку. Дон понял, что это запаркованное такси с откинутым колпаком. Он забрался внутрь, доктор последовал за ним, захлопнул колпак.
— А сейчас, — сказал он спокойно, — мы можем поговорить. Мы нашли такси, но не можем никуда поехать, пока не возобновится подача энергии.
Дона трясло от возбуждения. Он заставил себя успокоиться и спросил:
— Доктор, это в самом деле нападение?
— Сильно сомневаюсь, — ответил доктор. — Могу почти с уверенностью сказать, что это ложная тревога. Точнее, надеюсь… Но она дала нам возможность уйти оттуда незамеченными.
Дон задумался. Доктор сказал:
— Что тебя беспокоит? То, что мы не заплатили по счету? У меня в этом заведении кредит.
Дону эта мысль даже не пришла в голову. Он так и сказал, добавив:
— Наверное, все из-за этого полицейского?
— Да, к сожалению.
— Ну… я мог и ошибиться. Он очень похож на того человека. Но я не представляю, как он мог следить за мной, даже если бы он сразу же сел в следующее такси. Я отчетливо помню, что мое такси было единственным на подъемнике. Это исключает возможность слежки. Даже если это тот самый полицейский, это, скорее всего, случайность. А может, он разыскивал меня?