Между Раем и Адом
Шрифт:
И вообще, говоря о смертных, если с ними что-то случается, то они сами в этом виноваты и заслуживают наказания.
Вздохнув, я повернула голову в другую сторону и на глаза мне попалось абсолютно другое здание, сделанное скорее в греческом стиле.
Я видела вдали Зал Советов — огромное строение с колоннами. Там проходили самые важные совещания. По данным нашего разведчика именно на него собирались напасть первым и разрушить. Почему именно его? Якобы покажут, что нет тут места переговорам, ведь говорить с нами бессмысленно, все равно скажем свое «нет».
Архангелы не хотят слушать чернокрылых. И лично я считаю это правильным решением. Какой смысл слушать тех, кто
А мысли вихрем продолжали метаться в голове, перескакивая с одной проблемы на другую.
Хотелось бы мне когда-нибудь встретиться с самой Судьбой. Но не для того, чтобы узнать свое будущее, она этого не скажет, это и так понятно, но было бы интересно просто послушать ее. Какой у нее голос? Как говорит? Ведь наверняка, когда ты существуешь даже дольше Бога, ты становишься абсолютно другой. Если только для нас, ирамитасов, несколько лет кажутся парой недель, то как же время летит для нее? Хотелось узнать, почему она решила свести меня в одной битве с сестрой и заставить биться бок о бок. Но самый главный вопрос — зачем же в Раю войны? Я так во всем запуталась, а надо было еще как можно скорее разбираться с сестричкой.
И как много у нас еще времени, чтобы убедить Кейт встать на нашу сторону? И как ей сказать, что воевать она будет против своих же? Отец наверняка что-то придумает, я в этом уверена, но насколько хватит этой веры? Эти янтарные кулоны должны дать нам огромную силу, чтобы победить восстание. Чтобы стать тем оружием, против которых у чернокрылых не будет ни единого шанса. Однако, стоило уже возвращаться к своей работе.
Вызвав крылья, я спустилась вниз, к подножию лестницы. Надо было идти в архивы и разбирать их. Долгая и кропотливая работа, которая сейчас никак не приходилась к делу. Я не хотела сидеть в спокойствии, хотелось хоть что-то делать. Или, быть может, найти Иеремиила? Этот архангел был, наверное, самым спокойным среди братьев отца. Всегда слушал и мог помочь. Именно на него мы все надеемся, когда придет время биться. В атаку он не пойдет, ведь абсолютно не умеет сражаться. Он будет в это время общаться с нашим Творцом, чтобы он помогал нам. Точнее, будет пытаться уговорить его с помощью, ведь Бог никогда не вмешивался в ход войны, он всегда был на нейтральной территории, хотя и давал разрешения на действия. Но может хоть в этот раз что-то изменится?
Решительно я все же вновь вошла в штаб и пошла на поиски Иеремиила, чтобы попить с ним вкусного чая с медом да послушать сотни рассказов, которые я слышала уже миллионы раз.
Родственные узы. Часть 4
Михаил
Буду с вами абсолютно честным — на самом деле я не все рассказал Катрин. Не поймите меня неправильно, но на то были причины и очень серьезные. Моя девочка слишком сильно переживала, чтобы я говорил ей о настоящих планах врага.
Битва должна была начаться со дня на день, и значило это, что времени катастрофически не хватало. Мне казалось, будто бы в этой войне я не боюсь проиграть, не боюсь, что ирамитасы все-таки захватят власть в Раю. Мне было страшно за дочерей. Да, они прекрасные воины и, если все получится, будут биться бок о бок, но и это не защищает их от острого клинка противника. Напротив, зная о силе, что им передастся, я нервничал гораздо больше — ранят одну, тут же будет ранена и другая. По сути, они были и силой и в то же время слабостью
Эмми я хотел оставить либо Селафиилом, либо с Иеремиилом, так как знал: они смогут защитить мою девочку, и она будет в полной безопасности. Я не хочу потерять их в новой битве. Была бы моя воля, ни за что бы не пустил старших воевать за Рай, но это был их долг перед родным измерением, который они должны были выполнить.
Я всё еще вспоминаю Пенелопу, ведь именно долг ее и погубил. Я видел, как её убили, видел ее медленно угасающий взгляд и слышал последние слова: «Не дай проклятию исполниться». Да, она говорила именно про проклятие чёрных крыльев. И я стал оберегать Кейт. Защищать ее всеми силами, надеялся, что ей станет ненавистна ее сущность демона, и она будет стараться быть, как Катрин. Одного не учел: за всеми райскими делами и тем, что дочерьми занималась только жена, я не видел их лютой ненависти друг к другу. А когда заметил, было поздно. Доверие подорвано, а из-за своей гордости я не хотел уже мириться с Кэт. Одно из самых отвратительных качеств она у меня и переняла — невероятной силы гордыню, что являлась одним из смертных грехов! Порой от такого осознания самому хотелось покинуть Рай, считая себя недостойным этого измерения и того звания, что присвоил тебе отец.
На самом деле, это страшно. Все время, всю жизнь я показывал ненависть, неприязнь к Кейт, а теперь боюсь потерять. Какой парадокс и ирония. Судьба не прощает ошибок, особенно, если они допущены по нашей же глупости. Как, например, с Кэт. Я понял, как она меня ненавидит только тогда, когда начал приглядываться к ним с Катрин. Я увидел в одной полную покорность и смирение, присущие только ангелам. В другой — полную противоположность. Буря эмоций, непокорство, вызов в глазах! Нельзя было это все оставлять на самотек, а я сделал, за что сейчас и расплачиваюсь.
Знаете, все свое существование я наблюдаю за смертными. Я видел, как они появились. Видел, какие ошибки и прорывы допускали, но никогда не смотрел на себя. Отец нас безумно любил, говорил, что мы — архангелы — лучшие и просил любить людей. Только Люцифер этого не желал. Я помню, как мы сгоняли и его, и его последователей с неба. Кто же знал, что вскоре появятся существа, что создадут тех, кого мы сейчас зовем ирамитасами? Кто захочет показать, что два измерения объединить возможно, только вот… Вместо этого создали гораздо больше проблем. Лишнее звено — так частенько шептались за спинами.
Дело в том, что полукровок тяжело принимают, и все зависит только от них самих. Как они подадут себя, как покажут и проявят. Считают ли они сами себя ирамитасами — точной смесью ангела и демона или же какую-то сущность отвергают? Вот так и произошло с Катрин и Кейт. Они ненавидели свои сущности. Эмми же ничего не говорила про это. Да, она знала, что наполовину ангел, наполовину демон. Что, в конечном итоге, побудет и в аду. Только мне казалось, что ей абсолютно все равно. Мне казалось, что именно она — чистый ирамитас, тот, кто всю жизнь будет принимать в себе эти две стороны и умело ими пользоваться, как и было задумано изначально.
Внезапно я услышал голос Рафаила. Мы с братьями периодически связывались через наше сознание, что тоненькой нитью связывало нас всех. Он звал меня в Зал Советов на последнее, как оказалось чуть позже, собрание перед войной. Вздохнув, я вышел из дома и полетел на нужное место.
Я не успел еще приземлиться, как заметил фигуру, отдаляющуюся от одной из колонн. Она быстро приближалась ко мне, пока я не узнал в ней нашего небесного лекаря.
— Ну наконец-то, Михаил, ты тут, — облегченно вздохнул Рафаил, встречая меня у самых ворот и пожимая руку.