Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации
Шрифт:
Словосочетание «устойчивое развитие» — знаковое. Вообще, если вы хотите быстро опознать дурака, запомните несколько выражений-маркеров, по которым вы сразу можете его засечь: «устойчивое развитие», «потребительское общество», «золотой миллиард», «эксплуатация», «капитализм устарел», «духовность», «бильдербергский клуб», «прибавочная стоимость», «план Даллеса», «традиционные ценности», «они хотят захватить нашу нефть», «государствообразующий народ», «патриотическое воспитание», «а Хазин сказал, что…».
Левый экологизм берет свое начало, как считается, с работы американского философствующего анархиста и радикального защитника окружающей среды Мюррея Букчина «Экология и революционная мысль». Весьма характерное название!
Разродился Букчин этим трудом в 1965 году, незадолго до социальных потрясений 1968 года, когда мир бурлил молодежным спермотоксикозом.
Вскоре, оторвавшись от своего основоположника, политический экологизм разделился на Глубинный экологизм и Экологический реформизм, оставаясь при этом все равно в левой части политического спектра. Истинным экологизмом его рьяные адепты считали не «буржуазный мелкотравчатый экологический реформизм» (!), который гласил, что, конечно, не надо свинячить на планете, ведь планета — наш дом, однако и ставить природу выше человека тоже не стоит. Нет! В пику этой точке зрения истинные революционеры от экологизма полагали, что биосфера самоценна и важнее человека, который ее «угнетает». Это и есть Глубинный экологизм. Разумеется, тут не обошлось без норвежцев — основоположником глубинного экологизма стал норвежский философ Арне Нэш, который заявил, что давлению человека на природу должен быть немедленно положен конец!
Как всегда, туда, где пахнет левачеством, тут же мухами потянулись разного рода чудаки — эко-феминистки, левый фронт освобождения животных, радикальные веганы, движение американских индейцев и прочие интеллектуальные маргиналы. Они внесли столь мощный теоретический вклад в Глубинный экологизм, что это некогда философско-политическое течение стало все больше и больше превращаться в самую обыкновенную религию, которая представляла собой смесь буддизма с индейским шаманизмом, густо приправленную анархо-радикализмом. Дошло и до терроризма в виде подрывов линий электропередачи (этим занималась, например, партия «Автономное революционное действие») и поджогов строительных бульдозеров. Даже Карл Маркс от экологизма — Мюррей Букчин в конце концов покачал головой и в 1987 году на Зеленом конгрессе отрекся от Глубинного экологизма, обвинив его в полном идиотизме и забвении того, с чего, собственно, все и начиналось — с зашиты среды обитания человека, а не среды от человека.
Меж тем зеленые движения и партии набирали дурную силу и особенно преуспевали в странах с сильной социальной политикой, типа Канады, например, где в зеленом движении более половины составляли анархисты. Как феминистки создают различные институты гендерных исследований, где занимаются своей половой лженаукой, как коммунисты в СССР создали Институт марксизма-ленинизма, где с лупой изучали пыльные тексты «основоположников», так зеленые создали в Вермонте Институт экологии, который строчит и распространяет прокламации о необходимости жить в равновесии с природой и изо всех сил беречь ее.
В результате «зеленой революции» в США за четверть века было принято более 300 законов о защите окружающей среды, причем самый толстый из них содержит 800 страниц текста!
В Европе зеленые боролись против строительства аэропортов, атомных станций, дорог, то есть против инфраструктуры цивилизации. И Россия тут не отстает от Европы! Одним из типичных проявлений этой зеленой дури в наших условиях является так называемое движение в защиту химкинского леса от строительства автострады Москва — Санкт-Петербург. Ничего особенного из себя не представляющий химкинский лесок, замусоренный пивными бутылками и использованными презервативами, на какое-то время стал буквально символом оппозиции! К счастью, нашим защитникам химлеса, в отличие от их английских коллег, отстоявших небольшой лесок в предместьях Лондона, не удалось спасти страну от автострады, которая все же будет построена там, где удобнее людям, а не деревьям.
Если хотите подробнее познакомиться с этой социальной болезнью и ее этиологией, прочтите любопытную книгу Константина Черемныха «Квазирелигия деградации. Экологизм — стремление спасти планету или очередной опиум для народа?». Там глубоко прослеживается генеалогия зеленых идей, звучат фамилии наших Троцкого и Рериха, гитлеровского Розенберга, принца Чарльза. А я приведу из этой книги лишь одну характерную фразу: «Психическая патология является обстоятельством, которое невозможно обойти при изучении истоков любой аутистической концепции. К экологизму это относится в особенности». Действительно, у истоков зеленого движения стояло множество самых настоящих клинических сумасшедших, а также людей не совсем нормальных, запоем читавших Блаватскую и плясавших с бубнами. И недооценивать этих психопатов ни в коем случае нельзя — зеленое движение достигло нынче такой силы, что порой реально сдерживает прогресс. Одна их битва против глобального потепления с удушением ради этого всей земной промышленности через принятие Киотского протокола чего стоит!
Радикальные защитники животных пока таких успехов, как борцы с климатом, не имеют. Хотя мелкие уколы этих ненормальных тоже бывают весьма болезненны. Они ночами громят лаборатории, где проводятся испытания новых вакцин и лекарств и выпускают на волю «пленных» крыс (порой зараженных).
Наиболее известная из таких организаций — упомянутый ранее Фронт освобождения животных. Их манифест провозглашает:
«Фронт освобождения животных видит борьбу за освобождение животных в широком контексте. Это борьба против капитализма. Фронт освобождения животных рассматривает капитализм как одну из самых худших систем, какие только могут существовать. Вред капитализма особенно заметен в тех индустриях, для которых выращивают, а затем убивают животных, и делается это с одной целью — удовлетворить потребности человека. Поэтому мы решили посвятить наши жизни тому, чтобы разрушить инструменты этих индустрий, которые убивают планету и существующую на ней жизнь. Мы не согласны с антропоцентрической точкой зрения, которая утверждает, что Земля и все ее обитатели созданы для того, чтобы служить людям. Мы не считаем, что люди являются венцом творения.
Планета не принадлежит нам, мы принадлежим планете. Если вы считаете, что одни виды лучше других, то вы недалеко ушли от расизма. Большинство людей понимают, что расизм и фашизм — это зло. Мы считаем, что дискриминация по видовому признаку (специесизм) относится сюда же, поэтому с ней необходимо бороться. Тем не менее капитализм создал свод законов, допускающих специесизм. Для нас это неприемлемо. Законы, дающие людям право убивать наших братьев и сестер для какой-либо промышленности, аморальны. Мы ощущаем очень тесную связь с планетой и со всеми формами жизни, поэтому не можем ждать и наблюдать, как капиталистическое общество разрушает Землю. Экосистемы подвергаются разрушениям, и мы хотим пожертвовать нашей так называемой свободой, чтобы спасти наших братьев и сестер…»
Вас не удивляет, что все эти сборища идиотов — исключительно левых взглядов? Если нет, значит, вы уже привыкли. Или скоро привыкнете к простой истине: левый — значит, глупый.
По данным Департамента юстиции США за каких-то пятнадцать лет, начиная с 1979 года, Фронт освобождения животных совершил 313 террористических актов, включая поджоги, погромы и кражи. Их атакам в основном подвергаются университетские и медицинские лаборатории. В США и некоторых других странах Фронт освобождения животных считается террористической организацией и на его боевиков идет настоящая охота. Равно как и на боевиков Фронта освобождения Земли, ответственных за поджог лаборатории в Мичиганском университете.
Разумеется, не обошла эта зараза и Россию. Начали отечественные борцы с капиталистическим угнетением животных с мелочей — в 2000 году разрисовывали лозунгами протеста мясокомбинат, а на здании цирка написали, что «цирк — это камера пыток». Дальше — больше. Сожгли рекламные щиты нескольких меховых фабрик. Украли енота из сочинского зоопарка. Взломали виварий в московской Первой медицинской академии, погромили оборудование и «освободили» больше сотни лягушек. С биофака МГУ похитили больше сотни крыс. И, видимо, тоже «освободили» их, отпустив в московские подвалы, где ручные белые крысы немедленно были сожраны дикими пасюками. Этим варварским действием были сорваны несколько длительных экспериментов, поскольку на крысах разрабатывали новые типы лекарств.
Затем эти ублюдки «освободили» ручных хорьков в подмосковном племсовхозе. Часть хорьков в результате погибла, а часть вернулась домой, поскольку на воле зверьки жить не могли.
Год от года активность преступников нарастала, и вскоре счет украденных животных пошел на десятки тысяч — только норок под Санкт-Петербургом они выпустили 32 тысячи!
Одной из задач, которые ставят себе «фронтовики», — освобождение «томящихся в цирковом рабстве» животных. Правда, порой на этом поприще с ними случаются казусы, ломающие все их революционные шаблоны. В 2006 году в Швейцарии зоопартизаны пробрались в цирк, чтобы освободить амурского тигра. Однако, оказавшись рядом с клеткой, в которой рычал и метался огромный зверь, отважные зверолюбы передумали освобождать «брата» и ограничились тем, что выпустили из соседней клетки белого кролика. Который оказался даже не цирковым животным, а принадлежал шестилетней дочери клоуна.