Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
— Отстань…
— Раз!
Она вяло посмотрела в его почерневшие глаза, у которых все пространство заняли зрачки.
Мужчина снова попытался поднести ей стакан к посиневшим губам, но Кристина даже не пошевелила ими.
— Два!
Она закрыла глаза и вздохнула.
Он откликнулся таким же тяжелым вздохом, словно готовился совершить что-то невозможное, и последний раз попытался заставить ее выпить содержимое стакана.
— Три!
Она никак не отреагировала, лежа с закрытыми глазами, и тогда, спустя мгновение, ее лицо обожгла сильная пощечина.
От боли и неожиданности Кристина открыла полные слез глаза. У ее губ снова появился ненавистный стакан.
— Ты будешь пить, сука, или нет?! — рявкнул бывший рейнджер охрипшим голосом.
С ужасом глядя в ставшее совсем чужим лицо, она, словно робот, механически выпила почти все, что там было.
Ее вырвало.
Потом был еще один стакан. Потом еще один…
А потом в номер влетело сразу несколько человек, среди которых были люди в медицинской униформе и, как ни странно, неугомонный детектив Стоун, который по-хорошему должен был видеть дома третий сон.
Алана быстро оттеснили куда-то, и вокруг нее закрутились врачи.
Пока в номере происходила суматоха, все участники событий, не относящиеся к медперсоналу, были изгнаны за дверь, туда, куда уже успели сбежаться редкие обитатели дома, привлеченные громким шумом. Никто толком не знал, что произошло, посему строили загадки, одна интереснее и неправдоподобнее другой. Детектив Стоун взял встревоженного Алана за локоть:
— Мистер Шевалье, я бы хотел с вами поговорить.
— Не сейчас, детектив.
— А почему не сейчас? Вы все равно ей ничем не сможете помочь, а время быстрее идет за разговором, чем при стоянии под дверью. Когда врачи закончат, нам сразу же об этом сообщат.
Алан помялся, с тревогой глядя на номер Кристины, но потом разум взял верх над эмоциями, и он распахнул перед детективом дверь своего номера, родного брата-близнеца комнаты напротив, только вместо кресел там стоял диван, который при необходимости использовался в качестве второй постели.
— Пожалуйста, проходите!
Они присели. Алан на свою, так и не разобранную, кровать, детектив — на диван, с которого Элла уже успела забрать постельное белье Майкла.
— Вы не возражаете, если я закурю? — Стоун порылся у себя в карманах, разыскивая сигареты и зажигалку.
Алан молча пододвинул ему чистую пепельницу.
— Не хотите присоединиться? — Детектив протянул ему коробочку, из которой торчали фильтры сигарет.
— Спасибо, не курю. Что бы вы хотели услышать от меня такого, что не успел выспросить ваш коллега?
— Ну, например, каким образом вы в такое позднее время оказались в номере миссис Хендриксен? И что вы там делали?
— Вечером мы с ней поговорили, и я обдумывал сказанные слова. В это время ко мне постучалась Элла и сказала, что Кристине плохо.
— А как вы попали в номер?
— Дверь оказалось открытой. Я увидел Кристи… миссис Хендриксен…
— И сразу поняли, что ей нехорошо?
— Нехорошо?! Вы что, издеваетесь?! Да она умирала, детектив! И я хотел бы знать, какой негодяй дал ей столько таблеток, зная, что она перед этим употребляла алкоголь!
— Это вы на меня намекаете?
— Может быть, и на вас, если это ваша работа!
— В таком случае, могу сказать, что меня тоже мучают некоторые сомнения, не заходили ли вы к миссис Хендриксен до появления Эллы. Может, вы прекрасно знали, в каком она состоянии, и просто ждали, чтобы пришел свидетель, который покажет, что вас там не было? А может, вы хотели воспользоваться ее беспомощным положением и просто испугались, что вас кто-нибудь застанет за этим неблаговидным делом?
— Ну, знаете!
Всю врожденную мягкость Алана как рукой сняло. Он вскочил, стиснув кулаки так, что хрустнули суставы.
— Вон отсюда, пока я вам шею не свернул!
Стоун поднялся, набычившись, и помахал перед лицом Алана рукой, в которой воняла зажженная сигарета:
— Расслабьтесь, милейший, если не хотите засесть у меня в тюрягу на всю оставшуюся жизнь. На вас уже столько всего висит, что стоит мне только пошевелить пальцем — и никакой адвокат вас не спасет от электрического стула. Ясно?
С этими словами он чинно покинул номер, а Алан опустился на постель, закрыв лицо руками. Сейчас он мог себе позволить мгновение слабости, потому что утром этого сделать будет уже нельзя. Так прошло несколько томительных минут… а может быть, часов…
У него перед глазами все эти дни неотступно стоял Майкл на фоне белоснежного склона. Он знал, что это воспоминание будет преследовать его всегда. А сегодня к нему прибавилось еще одно — вытянувшееся на постели обнаженное тело Кристины, голубое в свете падающего из окна лунного света. Так, наверно, она выглядела бы в морге.
Ужасно хотелось напиться и забыть события последних дней, а также этого мерзкого полицейского с его грязными намеками, но если он отключится, то кто будет заботиться о Кристи, маленькой, запуганной, растерянной девочке, лишившейся своей опоры?
Он тяжело поднялся, встряхнулся и снова стал таким, каким привыкли видеть его окружающие — спокойным, уверенным в себе человеком.
С сожалением посмотрев в светлеющее первыми лучами солнца окно, он прислушался. В коридоре усилился шум, и Алан вышел как раз в тот момент, когда в дверях номера напротив появился врач в сопровождении медсестры.