Между жизнью и смертью
Шрифт:
Стены местами обрушились. Обвалились лестницы. Панель вызова лифта истерически мигала разноцветными кнопками. Двери были покорежены, словно их выворачивали с недюжинной силой. Ровно в центре всего этого безумия, откуда и расходились волны той силы, которая корежила все вокруг, сидела девочка-найденыш, имени которой Дём даже не знал.
Девочка плакала. По ее лицу катились горькие слезы, глаза были широко распахнуты, а с губ срывался отчаянный вой.
За спиной девочки, огражденная ее хрупким телом от силы ее же голоса, лежала Деметра.
Дём
– Немедленно убить обеих!
– А вот хрен вам...
– Прорычал вампир. Даже ребенком он никому не позволял обидеть сестру, а уж сейчас...
Сорвавшиеся с его рук алые молнии в прах разметали самых ретивых, а в следующий миг Демиан стоял между "своими" и напавшими вампирами. В руке его был костяной посох, примерно полтора метра длиной, с тонким лезвием внизу и... сотканном из молний в навершии. Если малое лезвие было всего тридцать сантиметров, то молниевое - было больше полуметра. С этим двухметровым оружием он и готов был сражаться против тех, кто вознамерился напасть на его сестренку и девочку, защищавшую ее каким-то неведомым образом. Взглянув в глаза молодому парню с непонятным оружием, вампиры увидели в его взгляде конец.
Но, потерявшие страх в своей безнаказанности они не придали этому значения. Они атаковали. Дальнейшее можно было бы охарактеризовать так "Если кому-то что-то не нравится, это не значит, что он этого не умеет, и если он этого не делает - не значит, что не может".
Дем не любил фехтовать, он любил магию. И его посох, созданный кольцом - был тем, ради чего этот уникальный артефакт создавался. Могучие чары сына Грандсира, обучавшегося у лучших из лучших создали это оружие и четверо оставшихся ощутили на себе, что такое разъяренный Неведомый.
Дем не думал о защите, он атаковал. Молниевое лезвие рассекало вампиров вместе со всеми их щитами, как раскаленный нож - масло. Заклятия разбивались о щиты вампира, клинки и пули не пробивали его защиты, а враги гибли. Трое приняли свою смерть храбро, не дрогнув, хотя очень быстро поняли, что им конец.
А последний побежал. Он бросился наутек, но клинок, сотканный из молний, удлинился, чтобы уничтожить трусливую жертву.
Костяной клинок без проблем пробил пол парковки, когда маг оперся на свой посох. Прах шести убитых мастеров, далеко не низкого ранга, еще не осел, а бой кончился.
– Отлично...
– Прохрипел Дем, выпрямляясь и направляясь к девушкам. Посох оказался куда мощнее, чем планировалось... и это было хорошо.
На чистом автопилоте перенес мужчина обеих в спальню Деметры и осторожно положил на лоб каждой влажный компресс. Он не знал, что ему делать и не находил себе места, мучимый неспособностью помочь Деметре или хотя бы этой странной девочке...
Глава 5. Видения.
Боль, и рой видений.
Чужой, торжествующий смех и отчаянный плач душ.
В те редкие моменты, когда калейдоскоп чужих жизней и смертей отпускал Деметру, она видела девочку с серьезным взглядом.
Голова Деми лежала на коленях ребенка, а та гладила ее по волосам, глядя с искренним сочувствием и сожалением.
"Почему я все это вижу?" - спросила Деми мысленно в один из таких моментов просветления.
"Ты считаешь, что я должна знать ответ на этот вопрос?" - мысленный голос девочки звучал гораздо старше, чем выглядела она сама.
Деметра, даже не задумавшись о том, что это немного странно, кивнула, и девочка ей улыбнулась.
"Вы похожи. Что ты, что твой брат - на твоего деда..."
"Ты его знала?"
"Возможно, да, возможно, нет", - пальцы девочки скользили по волосам вампирессы, медленно, успокаивающе, не снимая, но облегчая боль. Давая силы выдержать новый приступ видений.
– "Тебе пока рано знать ответ на этот вопрос".
"Пока? Но кто ты, я смогу узнать?"
"Сможешь. Я скажу тебе, когда придет время. Но думаю, ты раньше догадаешься сама. Или твой брат. Но тс-с-с, это слишком тяжелое знание, не задумывайся пока над этим".
Деметра помолчала, чувствуя, как расслабляется тело, как немного успокаивается суматошное биение сердца.
"Что происходит? Этот плач, беспрестанный плач, который меня терзает. Чей он?"
"Это плач душ".
"Душ?"
"Да", - девочка кивнула. Ее голос зазвучал еще взрослее, еще мудрее и с оттенком горечи, - "некоторые вампиры совершенно опрометчиво полагают, что после того как они перестают быть вампирами, они лишаются души. А душа остается. Просто она перестает быть человеческой. Люди после своей смерти отправляются в ад или рай, или чистилище. А вампиры, после своей смерти, попадают в чертоги Ночи".
"Их я кажется, видела... Они словно мозаика, составлены из чужих воспоминаний. Дворцы соседствуют с лачугами, огромные бальные залы с маленькими каморками, а открытые шикарные беседки - с огромными и затхлыми библиотеками".
"Верно", - девочка кивнула.
– "Именно так описывают чертоги Ночи. Все эти мозаики - это те места..."
"Где души когда-то были счастливы?"
"Ты догадалась?"
"Я увидела..." - Деметра зябко повела плечами.
– "Я вижу их от начала рождения и до конца... До второй смерти. А потом вижу, как их пробуждают. Больно, страшно".
"Ты настолько сильная провидица?"
"Я не знаю. Я могу видеть прошлое. Всегда могла, насколько угодно далеко. Могу видеть будущее... Без специальных трав, амулетов и артефактов почти на год. Если подготовиться и воспользоваться при этом поддержкой брата, то смогу потянуть почти 100 лет. Давно не пробовала".
"Значит, ты очень сильная провидица".
"Достаточно сильная, чтобы попасть в Плач Душ, но недостаточно сильная, чтобы из него выбраться", - горько прошептала Деми, а потом пришел новый приступ. Новая душа отчаянно рыдала, пока ее тащили из-за порога Чертога Ночи.