Международные договоры в сфере интеллектуальной собственности (актуальный обзор многосторонних соглашений)
Шрифт:
2) для целей толкования международного договора контекст охватывает текст договора, а также его преамбулу и приложения (п. 2 ст. 31 Венской конвенции). Кроме того, для целей толкования также учитываются:
– относящиеся к международному договору соглашения, принятые в связи с заключением этого договора (охватываются контекстом);
– документы, составленные участниками в связи с заключением международного договора и принятые другими участниками в качестве относящегося к договору (охватываются контекстом);
– всякие последующие соглашения участников относительно толкования договора или применения его положений;
– последующая практика применения договора, устанавливающая соглашения участников относительно его толкования;
– любые соответствующие международные права, применяемые между участниками;
3) специальное значение придается термину в том случае, если установлено, что участники имели такое намерение (п. 4 ст. 31 Венской конвенции);
4) при толковании международного договора возможно обращение к дополнительным
Таким образом, для толкования международного договора с целью применения его положений недостаточно только текста – необходимо обращение к исследованию и иных вспомогательных, дополнительных материалов.
В зарубежной литературе достаточно часто встречаются упоминания о необходимости создания единой всемирной системы интеллектуальной собственности.
Заявляя о том, что польза от создания такой системы перевешивает возможный вред для развития некоторых стран, Роберт М. Шервуд подчеркивает, что ее создание не предполагает идентичность систем интеллектуальной собственности разных стран, учитывая различия в правовых понятиях и правовых системах 9 . Но гармонизация законодательства, процедур и правил в каждой стране была бы правильной целью, к которой уже сейчас стремятся некоторые государства. Единая всемирная система интеллектуальной собственности – это, как подчеркивает автор, не система с одним для всех стран апелляционным судом или международным судом по интеллектуальной собственности, хотя создание такого суда может оказаться полезным 10 . Нельзя понимать эту систему и как предусматривающую создание единого органа по патентованию (выдаче мирового патента) или охране авторских прав.
9
Robert M. Sherwood, Why a Uniform Intellectual Property System Makes Sense for the World // Global Dimensions of Intellectual Property Rights in Science and Technology: a conference, January 7–8, 1992, National Academy of Sciences, Washington, D.C. / Ofifce of International Affairs, National Research Council; ed. by Mitchel B. Wallerstein, Mary Ellen Mogee, Roberta A. Schoen. National Academy Press, Washington, D.C. 1993. P. 68–69.
10
Правда, в литературе скептически отмечается, что вряд ли стоит ожидать от разных государств стремления отказаться от своего суверенитета в пользу какого-то «наднационального» суда (See: Marshall A. Leaffer, The New World of International Trademark Law, 2 Marq. Intellectual Property L. Rev. 1 (1998) viewcontent.cgi?article=1015&context=nies_lectures)).
В качестве второй отличительной черты единой всемирной системы интеллектуальной собственности Роберт М. Шервуд называет конгруэнтность, т.е. взаимное соответствие, согласованность систем интеллектуальной собственности разных стран (при отсутствии идентичных законодательных положений) 11 . Конгруэнтность позволит всем тем, кто принимает инвестиционные решения, проводит научные исследования, изобретает, предоставляет или приобретает лицензии, не думать о различиях между национальными системами интеллектуальной собственности – эти различия будут предметом изучения только специалистов-правоведов. Напротив, в отсутствие конгруэнтности люди обеспокоены системными различиями при принятии инвестиционных, научно-исследовательских и лицензионных решений. В качестве иллюстрации сказанного правовед указал на пример Европейского Союза, в рамках коего национальные системы интеллектуальной собственности не приведены к единому знаменателю, не идентичны, но на их различия мало кто обращает внимания, учитывая общность используемых подходов 12 .
11
Robert M. Sherwood, Why a Uniform Intellectual Property System Makes Sense for the World. P. 69.
12
Robert M. Sherwood, Why a Uniform Intellectual Property System Makes Sense for the World. P. 70.
Третьей характерной чертой единой всемирной системы интеллектуальной собственности, по мнению Роберта М. Шервуда, является стимулирование: каждый участник процесса изобретательства, технического прогресса или творческого самовыражения должен быть уверен, что результаты его творческих усилий будут защищены от несанкционированного использования независимо от того, в какой стране осуществлялась творческая деятельность 13 . Уверенность в предотвращении/пресечении незаконного
13
Ibid. P. 69.
Резюмируя, Роберт М. Шервуд указал, что единая всемирная система интеллектуальной собственности и в дальнейшем будет означать, что каждая национальная система, имея комплексный характер, должна включать три элемента 14 . Во-первых, она должна охватывать все виды интеллектуальной собственности: объекты авторского права, изобретения, коммерческие секреты, товарные знаки, топологии интегральных микросхем и т.д. Во-вторых, для каждого из них будет предусмотрено эффективное государственное управление (с транспарентностью, где присутствует усмотрение). В-третьих, каждый будет иметь возможность в судебном порядке оперативно обеспечить соблюдение своих прав. Следствием этого станет предсказуемость системы интеллектуальных прав.
14
Ibid. P. 70.
При этом исследователь подчеркивает, что установление специального и отличающегося режима по общему правилу является временным, специальным 15 . Такой режим основан на концепции Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), применяемой для беднейших стран мира, когда они участвуют в мировой торговле. Если рассматривать интеллектуальную собственность как инструмент развития, то при формировании концепции единой всемирной системы интеллектуальной собственности нет оснований для установления специальных режимов для бедных стран: эффективная охрана и защита интеллектуальной собственности позволит им развиваться, станет стимулом инновационных процессов, привлечет инвестиции и проч.
15
Ibid. P. 80.
И здесь нельзя не вспомнить, что еще в 1928 г. Лига Наций предложила начать изучение вопроса о возможности разработки многостороннего соглашения о международной охране авторских прав, которое позволило бы присоединиться к нему как государствам – участникам Бернской конвенции, так и государствам Американского континента, которые не подписывали эту Конвенцию. В 1948 г. под эгидой ЮНЕСКО началась подготовка текста Всемирной конвенции об авторском праве (далее – ВКАП), которая завершилась в 1952 г. принятием на Межправительственной конференции по авторскому праву в Женеве окончательного текста этой Конвенции. Примечательно, что в преамбуле ВКАП указывалась цель – создание «системы охраны авторских прав, приемлемой для всех стран мира» 16 путем установления в мире «универсальной системы охраны авторского права» (universal copyright system).
16
В официальном тексте ВКАП на английском языке указано: «system of copyright protection appropriate to all nations of the world». Между тем в официальном переводе Конвенции на русском языке цель в Преамбуле Конвенции переведена иначе: «обеспечить во всех странах охрану авторского права».
Очевидно, что концепция единой всемирной системы интеллектуальной собственности далека от реализации. Препятствия к этому усматриваются прежде всего в непримиримых различиях в языках, правовой культуре и судебных системах 17 . Звучат мнения и о сложности предсказания, какой эффект последует за созданием единой всемирной системы интеллектуальной собственности, заменяющей все предыдущие международные соглашения.
Не отрицая оригинальности предлагаемой Р.М. Шервудом идеи введения конгруэнтности национальных систем интеллектуальной собственности, следует признать, что она охватывается более широким понятием гармонизации национального законодательства в области интеллектуальной собственности. Гармонизация предполагает разработку национального законодательства с опорой на единый набор базовых правовых принципов, которые позволяют устранить главные различия в национальных системах интеллектуальной собственности, создавая необходимый минимум требований для предоставления правовой охраны и защиты прав авторов и правообладателей. Этим она принципиально отличается от унификации, требующей единства согласованных правил, единообразия в правовом регулировании.
17
See Marshall A. Leaffer, The New World of International Trademark Law.
Первые международные соглашения в сфере интеллектуальной собственности были заключены еще в конце XIX в.: Парижская конвенция была принята 20 марта 1883 г., Бернская конвенция – 9 сентября 1886 г. Однако термин intellectual property, переведенный на русский язык как «интеллектуальная собственность», впервые был использован в Стокгольмской конвенции, принятой 14 июля 1967 г.
В п. viii ст. 2 Стокгольмской конвенции указывается, что интеллектуальная собственность включает права, относящиеся к: