Межмировая няня, или Алмазный король и я. Книга 2
Шрифт:
– Я недостаточно хорошо знаю мируара, чтобы замечать перемены в его поведении. Об этом вам лучше узнать у Этиля Жужжена.
Гроссо не то усмехнулся, не то поморщился, ясно давая понять, что допрашивать верного пса Алмазного короля бесполезно.
– Возможно, в доме Демаре вам попадалось на глаза что-нибудь необычное? Или, быть может, мируар встречался с кем-нибудь подозрительным?
– Дневник… – прошептала я, вспомнив о своей недавней находке с чердака.
– Дневник? – сразу встал в стойку детектив.
Выглядел он удивленным, я бы даже сказала немного перевозбужденным от
Вот только я сказала совсем другое:
– Я имела в виду, что обычно мирэль любят вести всякие записи, дневники. Возможно, он был и у Жизель. Но раз вы не обнаружили ничего такого в начале расследования, значит, ничего такого она и не вела.
– И вы не видели в доме Демаре никакого дневника? – раздосадовано крякнул полиссар.
Секунда, другая – дверь распахнулась в тот момент, когда я уверенно сказала:
– Не видела.
– Гроссо, что все это значит? – хмурый взгляд Алмазного короля обрушился на служителя закона всей своей тяжестью.
Гроссо хотел было подняться, но упавший на него груз в несколько тонн алмазного внимания не позволил ему этого сделать.
Детектив опустился обратно в кресло, едва не уронив на пол сигарету.
– Мы просто беседуем, мируар Демаре, – проговорил так, как если бы каялся в самых страшных грехах.
Его величество сощурил глаза:
– Просто беседовать с мирэль Тонэ вы будете в присутствии моего адвоката. А сейчас вам пора прощаться. – В несколько шагов преодолев разделявшее нас расстояние, Алмазный король подхватил с пола бумажный пакет с моим немногочисленным скарбом и ничего не выражающим голосом проговорил: – Прошу, мирэль Тонэ.
Просил он как приказывал, но я не стала зацикливаться на вредной привычке Демаре повелевать всем и каждым. По крайней мере, не сейчас. Потому что если выбирать между обществом Гроссо и обществом бриллиантового магната, второе было предпочтительнее и желаннее. Хотя бы потому, что оказавшись за стенами полиссарского участка, мы с его величеством сразу распрощаемся. Детектив же, судя по тому, что впился в меня пираньей, пока не сожрет, не отстанет.
– Как вы узнали, где я? – спросила, когда за нами закрылась дверь полиссарского кабинета.
– У меня есть связи в участке.
Ну точно гангстер.
Мысль о дневнике Жизель, которым Демаре не стал делиться с полицией, занозой засела в голове. Я бы и рада была от нее отмахнуться, ведь по большому счету это вообще не мое дело, но вот что-то не отмахивалось, я продолжала думать о своей находке и задавалась вопросом, а правильно ли поступила, солгав представителю власти.
– У вас же в разгаре кастинг, – попыталась направить свои мысли в другое русло.
– У меня в разгаре одна синеглазая проблема.
– Меня бы здесь не съели.
– Но могли продержать до самого вечера, если не больше. Да и здешние детективы не отличаются особой тактичностью.
Я даже запнулась от такого заявления.
– Значит, обо мне беспокоились?
А не за то, что расскажу о кое-чьих записях.
Фернан распахнул передо мной двери участка и сказал, пропуская:
– Я не позволю, чтобы история Жизель затронула еще и вас, мирэль Тонэ. Вы не имеете никакого отношения к ее исчезновению, и если Гроссо или какой другой полиссар будет вас донимать, свяжитесь со мной, я все улажу. – Взгляд Демаре скользнул по моему лицу, задержавшись на губах, которые тут же нестерпимо захотелось облизать. – А сейчас мне и правда пора. Нужно представить дочерей второй няне.
– А что стало с первой?
На лице Алмазного короля промелькнула усталая улыбка.
– Продержалась полчаса. Надеюсь, вторая выстоит хотя бы до вечера. У меня сегодня важная встреча и…
– Я не сказала им о дневнике, – выпалила и замолчала, вглядываясь в лицо Фернана, следя за его реакцией.
Вот только никакой реакции не последовало, лицо оставалось бесстрастным.
– Я слышал, – кивнул Демаре. – И благодарен вам за это. Но если это будет вас мучить, можете вернуться и рассказать о дневнике Гроссо.
– Почему вы сами ему о нем не рассказали? – спросила тихо.
Демаре покачал головой:
– Потому что там нет ни слова правды, а то, что написано, может меня скомпрометировать.
– Хотите сказать… Жизель пыталась вас подставить? Но для чего ей это?
– Хочу сказать, что буду разбираться и выяснять, зачем моей жене понадобилось писать всю эту ересь. Теперь мне еще больше хочется найти Жизель. – Он кивнул мне на прощание и проговорил: – Всего доброго, мирэль Тонэ.
Протянул пакет, о котором я успела забыть, и в тот самый момент перстень на пальце Демаре вспыхнул. Я чуть не отпрыгнула назад с криком, когда над украшением показалась полупрозрачная голова Жужжена. Магическая голограмма подрагивала, то становясь четче, то расплываясь. Звуковая трансляция тоже оставляла желать лучшего – в голосе дворецкого слышалось какое-то потрескивание, съедавшее половину звуков.
Но самое главное мы услышали:
– Мируар Демаре! У мирэль Кристин… трр… трр… снова приступ! Ее повезли в больницу!
Лицо Алмазного короля словно окаменело. Он сдавил украшение, и голограмма втянулась в перстень, а мы бросились к машине.
Селани Тонэ
– Ирочка, ну улыбнись нам. Мы так соскучились по твоим улыбкам. Игорь Семенович говорит, что силы к тебе возвращаются очень быстро и что уже завтра-послезавтра мы сможем забрать тебя домой. Теперь все будет замечательно, солнышко ты наше! Ты даже представить себе не можешь, как мы счастливы!
Последние несколько минут Селани боролась с желанием швырнуть в эту вымогательницу улыбок подушкой, стукнуть ее журналом или (что было бы еще более приятно) сунуть ей в рот горький оранжевый фрукт: не то апельсон, не то аросин. Чтобы наконец заткнулась и перестала вытрясать из нее всю душу своей болтовней.
– Мам, а принеси мне чего-нибудь попить, – честно пытаясь растянуть губы в улыбке, а заодно стереть из мыслей заманчивую картину «Ирина мама с аросином», попросила Селани.
– Да, конечно, родная. – В очередной раз сжав руку «дочери», Ольга Семеновна поднялась. – Хочешь чаю или, может, сока?