Межмировая няня, или Алмазный король и я. Книга 2
Шрифт:
– Нет, Ириш, больше никакого дома. С завтрашнего дня ты живешь со мной.
Глава 2
Короли и их приближенные
Ира Илларионова
То, что эта самая машина принадлежит алмазному величеству, я осознала, уже когда мы отъехали от здания местной полиции. То есть только теперь до меня дошло, что мне совершенно без разницы, кому она принадлежит, потому что единственно важным сейчас
– Почему вы не сказали, что у Кристин могут быть приступы?! – разъяренной кошкой набросилась я на Демаре.
– Потому что их уже давно не было.
Судя по тому, сколько раз нам сигналили, его величество наплевало на все дорожные правила. Кстати, светофоров на улицах не было, и это я обнаружила только сегодня, зато имелось множество дорожных знаков, совершенно не похожих на те, с которыми была знакома по школе вождения.
– Давно?! – прорычала я. – А вам не кажется, что няне следует об этом знать? Вы вверяете мне жизнь ребенка и даже не удосуживаетесь рассказать о том, что с ней может случиться что-то плохое!
– Вам-то какая разница? – ядовито процедило величество. – Вы же собрались увольняться.
За это я чуть не огрела его своим вещмешком, то есть пакетом с вещами по голове. Не огрела исключительно потому, что мы должны были добраться до больницы живыми, а я водить не умею. Точнее, умею водить нормальные машины, а не вот это. И со знаками буду разбираться дольше, чем в свое время с органической химией.
– Разница в том, что Кристин мне дорога, – буркнула я, решив, что пора признать очевидное и посмотреть правде в лицо. – И сейчас я готова придушить вас за то, что узнаю обо всем через голову вашего дрессированного дворецкого-доносителя!
– Жужжен мне действительно предан, – на удивление спокойно отозвался Демаре и замолчал, продолжив с такой скоростью петлять по улочкам и серпантинам Мальмара, что меня уже основательно так подташнивало.
Впрочем, мне сейчас было не до Жужженов, их голов и даже не до собственного состояния, потому что когда увидела здание больницы (на фасаде выделялась надпись «Центральная лечебница Мальмара»), руки похолодели. Я вцепилась в пакет так, что тот жалобно затрещал, а Демаре скосил в мою сторону взгляд.
– Приступы у Кристин начались сразу после исчезновения Жизель. Она всегда все держит в себе. Врачи говорят, в этом все дело. В ее неумении выплескивать эмоции.
– Как именно проявляются приступы? – спросила взволнованно.
– Она начинает задыхаться и теряет сознание.
Продолжить мы не успели: на подъезде к больнице образовалась пробка, и Демаре просто бросил машину посреди улицы, правда, не забыв открыть мне дверь и подать руку. Сейчас я даже возражать не стала, и пока мы бежали до больничного корпуса, молила богов (местных, земных, каких угодно!) о том, чтобы с Кристин все было хорошо.
В палату нас проводили сразу же, и первое, что бросилось в глаза – это крохотная фигурка на огромной кровати, завернутая в полупрозрачный мерцающий кокон. Глаза девочки были закрыты.
– Все в порядке, мируар Демаре, – поспешил заверить нас врач – высокий мужчина в бледно-сиреневом халате (такие же нам выдали на этаже, чтобы мы могли пройти в палату, вместе с сиреневыми аналогами привычных мне бахил). – Приступ купирован, сейчас мы проводим восстановительную процедуру, после которой вы сможете забрать мирэль Кристин домой.
Демаре кивнул, даже не взглянув на доктора. Взгляд его был прикован к дочери, и в тот момент лицо Алмазного короля снова походило на маску, высеченную из камня.
– Кстати, мирэль Сервин…
– Кто? – Демаре раздраженно дернул бровью.
– Мирэль Сервин, ваша няня… Она очень перепугалась, и нам пришлось дать ей успокоительное.
– Пап, – донесся слабый голосок с постели.
Демаре не снес доктора с пути исключительно потому, что тот оказался шустрее и отскочил в сторону сам.
– Да, звездочка?
– Пап, мне было так страшно…
– Знаю, родная. Но теперь я рядом, и все будет хорошо.
Разорвав свечение, Демаре коснулся тоненькой ручки под искрящимся куполом, и я закусила губу. На меня посмотрели с явным неодобрением. Так и чувствовала, как врача распирает от желания поинтересоваться, кто я такая и что тут забыла, но я решила не удовлетворять его любопытство, потому как это порок, а также большое свинство – совать свой нос в чужие дела. Обхватив плечи руками, смотрела исключительно на Демаре, склонившегося над дочерью. Смотрела, как резкость на его лице уступает место нежности и…
Отвернулась.
Потому что видеть его таким и знать его таким не хотелось. Пусть лучше в моей памяти останется мужчина, который волок меня своей магической удавкой по всему дому. Так будет проще. Сфокусировавшись на этой мысли, я принялась изучать палату, в которой, как ни странно, не было и намека на известную всем аппаратуру. Щит, который сиял над Кристин, создавало скопление странного вида белоснежных матовых кристаллов. Да, я помнила, что вся магия в этом мире исходит от камней, но этот аппарат (напоминающий гору наростов) видела впервые. Так же, как и всякого рода датчики, в каждом из которых присутствовал хотя бы один камень. Врач, например, следил за состоянием девочки по странному напульснику со вмонтированным в него крохотным камушком, и судя по тому, что мне удалось зацепить краем глаза, тот показывал частоту сердечных ритмов и давление.
Наверное, я бы и дальше продолжала рассматривать палату – занавеси на окнах, стены с изображениями героев детских сказок, небольшой столик и стулья в углу, кресла для посетителей, – если бы вдруг не раздался какой-то странный хлопок, а следом не зазвучал голосок Кристин:
– Зачем она пришла?!
Оторвав от пола взгляд, обнаружила, что свечение исчезло: видимо, восстановительный процесс завершился. Яростно сверкая глазами, девочка сидела на постели, а врач с тревогой смотрел на его величество и говорил: