Мезолит СССР
Шрифт:
Ряд памятников мезолитического возраста обнаружен Н.Н. Диковым в 1971–1975 гг. в бассейне Верхней Колымы. Сибердиковская стоянка находится в устье р. Малый Сибердик, на правом берегу р. Детрин, располагается на мысу 14-метровой террасы. Раскопано свыше 800 кв. м. III культурный горизонт памятника, интересующий нас, залегал в оторфованном горизонте в супесчаных отложениях. Обнаружены очаги, вероятно обложенные камнями. Возможно, что в этом слое было погребение (кости сохранились очень плохо). Найдены остатки мастерских по обработке камня. Встречены кости дикой лошади. Слой имеет радиокарбоновые даты 8020±80 (Крил-50) и 8480±200 (Крил-249) до наших дней, т. е. он датируется второй половиной VII тысячелетия до н. э.
В составе инвентаря клиновидные нуклеусы от пластин с прямыми неподправленными площадками, с торцевым скалыванием, концевые скребки на отщепах, срединные резцы на сработанных нуклеусах, вкладыши с ретушью по краю на брюшке. Найден обломок листовидного наконечника дротика (?) с двусторонней плоской ретушью.
Стоянка Конго находится в устье р. Конго, правого притока Колымы, на его правом берегу. Располагается на 14-метровой террасе. Раскопано около 300 кв. м. На стоянке два культурных слоя. Верхний залегал в прослойках песка и имеет дату по С14 8655±220 лет назад (МАГ-196). Нижний слой лежал в гумусированном коричневом суглинке с радиокарбоновой датой 9470±930 лет назад (Крил-314). При раскопках встречены очаги.
В составе инвентаря концевые скребки на отщепах, срединные и угловые резцы на отщепах, острия со скошенным концом на пластинах, ножи на пластинах с двумя ретушированными краями, вкладыши на сечениях пластин. Пластины отжимались с подконических одноплощадочных нуклеусов с круговым скалыванием. Найдены чопперовидные орудия. Здесь же обнаружены листовидные наконечники стрел с плоской двусторонней ретушью (табл. 120).
Эти памятники Н.Н. Диков объединяет под названием сибердиковской культуры. Однако, на наш взгляд, для выделения особой культуры еще недостаточно материала.
Малтанская стоянка располагается на 8-метровой террасе левого берега р. Малтан, правого притока р. Бахапчу, правого притока Колымы. Раскопано Н.Н. Диковым свыше 100 кв. м. Нижний слой залегал в желтой и серо-желтой супеси с примесью гальки. При раскопках выявлены три хозяйственные ямы и восемь очагов. Слой имеет радиокарбоновый возраст 7490±70 лет назад (МАГ-183).
Орудия изготовлены из вулканического туфа. Нуклеусы от пластин конические с круговым скалыванием, с прямыми неподправленными площадками, а также призматические одноплощадочные от пластин и отщепов с двусторонним скалыванием и аморфные от отщепов. В составе коллекции серия скреблобидных орудий на плитках, ножи на отщепах и осколках с плоской ретушью по одному или двум краям, тесловидные орудия (табл. 120).
Заключение
(Л.В. Кольцов)
Познакомившись с основными разделами выпуска, можно получить некоторое представление об историческом процессе, проходившем в IX–VI тысячелетиях до н. э. в разных регионах нашей страны. Однако это впечатление, как нам кажется, нуждается в хотя бы минимальном обобщении. Поэтому попытаемся привести фрагментированные данные в определенную систему, пусть еще далеко не полную из-за обрывочности фактов о заселении человеком в мезолитическое время разных районов нашей страны. В самом деле, как мог понять читатель, мезолит отдельных регионов СССР, причем часто очень обширных, далеко не полно изучен. В Сибири, например, и на Дальнем Востоке мезолитическое заселение выявлено в отдельных пунктах, а большая часть этих необозримых пространств остается белым пятном на мезолитической карте. Почти то же самое можно сказать об огромной части территории Средней Азии, где многое остается не вполне ясным. Мезолитические памятники Кавказа открыты не на всей его территории. Да и Европейская часть СССР, давно обжитая археологами, изучена неравномерно: очень слабое представление мы имеем о мезолите Нижнего Поволжья, далеко не все известно о мезолите Европейского Севера, требуют дополнительного исследования некоторые районы Украины и т. д. Все это не позволяет с исчерпывающей полнотой изложить историю нашей страны в указанный выше временной отрезок.
Вопрос о расселении человека по территории нашей страны в мезолите осложняется еще и тем, что пока у нас слабо изучен финальный палеолит, с памятниками которого следовало бы связывать происхождение мезолитических культур. Действительно, даже в ряде районов Европейской части СССР памятники финального палеолита или остаются неизвестными совсем, или представлены бедными стоянками, плохо характеризующими материальную культуру периода. В некоторых местах (Кавказ, Средняя Азия, Южная Сибирь) развитие позднепалеолитической индустрии продолжается, по-видимому, и в мезолите, что затрудняет проведение хронологической границы между палеолитом и мезолитом. Острота этого вопроса ясна, если вспомнить, как разные исследователи по-разному датируют начало мезолита, что нашло отражение и в настоящем выпуске (см., например, датировки раннемезолитических памятников на Украине, в Средней Азии, Южной Сибири).
Итак, обратимся к картине, которую мы имеем в финале позднего плейстоцена на территории нашей страны, к совершенно определенным данным, полученным с помощью естественных наук. Концом плейстоцена, несомненно, по радиокарбону, геологическим и пыльцевым анализам датируются в рамках Европейской части СССР памятники свидерской и аренсбургской культур, расположенные на территории Литвы, Белоруссии и Украины, финальные памятники молодовской культуры в Поднестровье, ряд памятников Кавказа и Средней Азии (последние по аналогии с памятниками Южного Прикаспия) и, вероятно, нижние слои южно-сибирских стоянок (например, Верхоленской Горы и Усть-Белой). Не совсем ясно положение с дальневосточными стоянками типа Устиновка. Все перечисленные культуры или памятники уже долгое время остаются предметом живейших дискуссий на тему: куда их относить — к палеолиту или мезолиту?
В начале голоцена складывается ряд мезолитических культур, которые появляются в разных районах нашей страны. В Европейской части СССР можно считать заселенными в это время Прибалтику, Белоруссию, возможно, западную часть Волго-Окского междуречья, большую часть Украины.
Еще в конце плейстоцена начинается сближение свидерской и аренсбургской культур, особенно заметное в бассейне р. Немана. Это сближение привело в конце концов к сложению на их основе нескольких мезолитических культур в начале голоцена. Одной из таких культур была неманская, расположенная в бассейне р. Немана, в современных Литве и Северо-Западной Белоруссии. Эта культура была в значительной мере прямым наследником свидерской. Ее население (потомки части населения свидерской культуры) сумело довольно быстро адаптироваться к изменившимся в голоцене в этом районе природным условиям.
Второй постсвидерской культурой была кундская. Она заняла площадь современной Эстонии, части Латвии и, вероятно, часть Ленинградской обл. Здесь очень рано начала проявляться специфика местного развития материальной культуры, вызванная в первую очередь низким качеством местного каменного сырья. Тем не менее, намечается группа связей со свидерской культурой, что дает основание учитывать свидерский компонент в сложении кундской культуры.
Третьей, несомненно, постсвидерской культурой была бутовская, в начале своего существования занявшая западную часть Волго-Окского междуречья. Расселение наследников свидерской культуры на север и северо-восток от ее исконного ядра обитания было одной из важных раннеголоценовых миграций.
Причины распада свидерской культуры мы уже рассматривали. Отдельные группы позднесвидерского населения в конце существования культуры проникают и в другие районы СССР. Этим объясняется, по-видимому, нахождение группы свидерских памятников на севере Украины, в Полесье, на Карпатах и в Крыму, что в последнем случае иллюстрируется таким ярким памятником, как Сюрень 2, выбивающимся из культурного контекста конца плейстоцена — начала голоцена на Крымском п-ове. Однако, думается, что эти группы свидерского населения не привнесли существенного влияния на судьбы коренного населения Карпат или Крыма.