Мезолит СССР
Шрифт:
К третьему этапу относятся стоянки Ярославского Поволжья: Алтыново (верхний слой), Богоявление, Коприно, Пеньково. В группе скребков падает роль концевых скребков с выступом. Среди резцов уменьшается количество боковых. В группе геометрических орудий падает роль треугольников: встречен только один равнобедренный треугольник на стоянке Пеньково. Появляются низкие трапеции, ранее неизвестные. У ряда трапеций ретушируется одно из оснований. Среди других микролитов изменения выражаются в исчезновении комбинаций разных типов на одной заготовке, падает роль вкладышей с затупленным краем: они найдены только в Пеньково. Исчезают острия с прямым и скошенным ретушированным краем, зато большую роль играют ланцетовидные. Полностью исчезают постсвидерские наконечники на пластинах. Взамен этого более широкое распространение получают асимметричные наконечники с поперечным лезвием. Исчезают
На последнем, четвертом, этапе, представленном стоянками Сельцо III (Костромская обл.), Титово I, Тихоново, Авсерьгово II (Калининская обл.), наблюдается технологическая и морфологическая деградация каменного инвентаря. Если техника раскалывания кремня остается в основном прежней, то техника вторичной обработки становится небрежной и грубой. Полностью исчезает прием микрорезца.
Морфологические изменения заметны прежде всего в группе трапеций. Теперь есть только высокие трапеции, все остальные типы пропадают. Нет и треугольников. Из других микролитов есть только вкладыши с ретушью по краю. Найдены только подовальные и подпрямоугольные оббитые топоры и тесла, остальные типы рубящих орудий исчезли. Еще больше редуцируется группа комбинированных форм. Иначе говоря, почти вдвое сокращается список типов орудий, известных в момент расцвета культуры на ее втором этапе.
Единственной новацией на этом этапе является появление техники шлифования.
Налицо несомненный упадок культуры. Он был вызван, по-видимому, несколькими причинами. Как нам представляется, одной из них была относительная немногочисленность населения, оставившего ее. Когда оно появилось в Волго-Окском междуречье, его давление на редкое в то время и не имевшее прочных внутренних связей бутовское население способствовало успешному расселению и быстрому продвижению иеневской культуры в Верхнем Поволжье. Однако немногочисленность и — вторая причина — замкнутость иеневского населения, отсутствие мирных контактов с окружающими его культурами привели в конечном счете к упадку культуры и обратному его вытеснению окрепшими к концу существования «иеневцев» «бутовцами».
Экономический базис иеневской культуры определяется характером поселений, каменного инвентаря и в какой-то мере топографией стоянок. Ее население занималось прежде всего охотой. Однако охота здесь, видимо, отличалась от охоты раннебутовских племен. Стоит вспомнить, что иеневская культура относится в основном к атлантическому времени, когда население жило в зоне сплошного леса. Поэтому загонная охота в значительной мере теряет свое значение, уступая место охоте небольшими коллективами. Охотничье вооружение у «иеневцев» сильно дифференцировано. Мы встречаем у них различные формы заостренных наконечников, причем самых разных размеров, что определяло разный вес и размер стрелы, а может быть, и лука. В комплексах иеневской культуры широко представлены наконечники стрел с поперечным лезвием, которые, безусловно, имели специфическое назначение: такой наконечник в первую очередь предназначен для нанесения жертве болевого шока с целью добить ее потом другими средствами. Различные наборы охотничьего вооружения в отдельных поселениях свидетельствуют о своеобразной специализации охоты в течение отдельных сезонов.
Попробуем восстановить годовой охотничий цикл населения иеневской культуры. Зимняя стоянка Дмитровское I дала разнообразный характер охотничьего инвентаря. Здесь и заостренные наконечники, и наконечники с поперечным лезвием. Была найдена и лопатка молодого бобра (по определению В.И. Цалкина). По-видимому, в зимнее время охота проводилась на всех животных и птиц, зимовавших в окружавших стоянку лесах. Это могли быть и самые крупные животные (лось, благородный олень, кабан, зубр и др.), пушные и мелкие животные (волк, лисица, заяц, белка, бобр и др.), крупные и мелкие птицы (глухарь, тетерев, рябчик). Вероятно, тот же состав охотничьей добычи сохранялся и ранней весной. Во второй половине весны, возможно, охота становилась специализированной, а именно в это время объектом охоты становились в основном крупные животные с только что родившимся молодняком, как об этом косвенно говорят материалы стоянки Староконстантиновская IV. Летняя охота проводилась опять-таки на всех животных, что видно по охотничьему инвентарю явно летних стоянок Титово I, Сельцо III (а возможно, и Пеньково), где представлены все виды наконечников. Осенью, до наступления зимних холодов, охота иногда могла приобретать тоже специализированный характер с уклоном в сторону перелетных водоплавающих птиц (гусей, уток), о чем говорят материалы стоянки Иенево II. Вероятно, в начале зимы и в конце осени получала особое значение и охота на пушных животных, если судить по той же стоянке. Таким нам представляется годовой охотничий цикл иеневской культуры.
Разумеется, охота не была единственным видом хозяйственной деятельности. Весной, летом и ранней осенью она дополнялась рыболовством. Об этом свидетельствуют находки тесел почти на всех стоянках поздней весны, лета и ранней осени (Староконстантиновская IV, Титово I, Алтыново и др.). Объектами рыбной ловли могли служить практически все виды рыб, водившиеся в Волге и реках ее бассейна. К сожалению, какими орудиями осуществлялась эта ловля, мы сейчас сказать пока ничего не можем. Наличие тесел может говорить только об использовании лодок.
Думается, что охота и рыболовство дополнялись собирательством. И об этом у нас пока нет прямых данных. Однако роль орешника в растительном покрове предполагает наличие лесных орехов в пищевом балансе населения. Использовались в пищу, вероятно, грибы и ягоды.
Добыча пищевых ресурсов была не единственным занятием иеневского населения, хотя, конечно, все остальные виды хозяйственной деятельности должны были в первую очередь обеспечивать успех именно этой отрасли хозяйства. На высоком уровне стояла обработка камня. Она, естественно, велась в течение круглого года (специфические места по обработке каменных орудий есть на поселениях всех сезонов). Технология обработки сводилась к достаточно простым средствам, так как для «иеневцев» не имел значения характер заготовки: они изготовляли свои орудия и на пластинах, и на отщепах.
Разнообразным было домостроительство в иеневской культуре. В зависимости от времени года «иеневцы» строили разные жилища, как наземные, так и углубленные, с разной степенью утепленности. Широкое распространение получили дома каркасной конструкции, о чем свидетельствуют материалы стоянок Иенево II и Пеньково. В этих домах и на площади стоянок население не только готовило пищу, но и обрабатывало кость, дерево и шкуры, на что указывает состав каменного инвентаря.
Социальная организация иеневского населения поддается расшифровке с большим трудом. По-видимому, она в значительной степени зависела от характера данной производственной задачи. В самом деле, площадь, занимаемая поселениями, была различная. Встречены совсем маленькие стоянки типа Алтыново, площадь их не превышает 300–400 кв. м, и огромные поселения, примером которых могут служить Пеньково и Титово I, площадь их больше гектара. Вероятно, состав социально-производственных единиц не был постоянным, он изменялся в зависимости от задачи, стоявшей в данный момент перед общиной.
О количественном составе социально-производственных коллективов, выполнявших специфические производственные задачи, можно судить по стоянке Иенево II, в значительной мере раскопанной. Здесь были обнаружены остатки двух жилищ, общая площадь которых не превышала 120 кв. м. Стоянка оставлена коллективом, охотившимся на водоплавающую птицу и мелких животных, и существовала, вероятно, с октября до середины декабря. В это время года размещение населения на ночь за пределами жилищ было вряд ли возможным. Все жившие на стоянке люди ночевали в жилищах. Поэтому если считать, что на одного человека приходилось 2–3 кв. м, то мы можем сказать, что количественно социально-производственная единица, обитавшая на на стоянке Иенево II, не превышала 40–60 человек. Такой состав предполагает наличие нескольких семейных общин, а может быть, и не одного, а двух родов. В таком случае можно предполагать, что стоянка Иенево II оставлена племенем или частью племени, перед которой в данный момент стояла совершенно конкретная производственная задача.
Труднее вычислить количественный состав социально-производственной единицы, оставившей соседнюю стоянку Староконстантиновская IV. Очевидно, такую стоянку должна была населять значительная группа. Хозяйственная направленность поселения (охота на крупных млекопитающих, разделка которых и первичная обработка добычи, судя по остаткам кострищ и характеру находок, проводились на месте памятника) предполагает участие в производственном процессе большой группы людей. Можно даже предположить объединение на время проведения охоты нескольких социально-производственных единиц малого размера. Иначе трудно было бы успешно решить стоявшую перед населением стоянки производственную задачу. О характере этого объединения сейчас сказать больше невозможно.