Мезозой. Дилогия
Шрифт:
— М-да, боюсь, с самого начала и придется. Что ж, — Милан закинул руки за голову и улегся на пригорок. — Вы только посмотрите, никто там по нашу душу еще не явился?
На этот раз Кирилл сам решил провести осмотр. Мелких хищников вроде зубастых орнитолестов они не боялись, вряд ли они решатся охотиться на территории большого зверя, кем бы он ни был. Что-то наводило Кирилла на мысль, что появление людей стало конечной точкой в давнем конфликте между торвозавром и тем, вторым, за охотничьи угодья.
Второй спал. Отсюда он казался просто здоровенным камнем, сверкающим на солнце бронзовыми чешуйками. Этот динозавр не был оперен, если не считать этакой вытянутой гривы-ирокеза, тянущейся от затылка до примерно середины спины. Как он называется, Кирилл понятия не имел. Да и не до этого сейчас было.
Ему достаточно было убедиться, что динозавр улегся вздремнуть после сытного обеда. Ящеру совершенно точно не улыбалось сейчас подниматься и топать пару километров лишь ради мелкой непривычной добычи. Он чувствовал себя прекрасно, не видя в маленьких двуногих какой-то угрозы. Кирилл знал это, хоть и не «подключался» к динозавру. По крайней мере, пока.
Его шестое чувство обострилось, причем не плавно, а очередным рывком. Чтобы убедиться в этом окончательно, Кирилл опустил веки и прислушался к себе, к внутренним течениям, рождающимся и угасающим каждую секунду. Он совершенно твердо уверился в том, что в округе в данный момент не было никаких крупных и опасных животных кроме наслаждающегося дневной дремой динозавра. Шустрые ящерицы, крохотные крысоподобные жители подземных катакомб и деловитые жуки к числу угроз никак не относились.
Кирилл вернулся к Сене и Милану, сделав полный круг. Арсентий сидел, для порядка наставив ствол винтовки на серба. Милан же, в свою очередь, этим ничуть не тяготился. Отдыхал в тенечке да смотрел в небо задумчивым немигающим взглядом. Не хватало только травинки в зубах для полной картины сельской романтики, но как раз с травинками в мезозое было туго.
— Все чисто, — сообщил Кирилл и плюхнулся рядом с Сеней на небольшой бугорок, на поверку оказавшийся присыпанным землей камнем. — Только постарайся не затягивать, нам еще пилить и пилить.
— Не буду, — покачал головой Милан, все так же изучая небеса своими черными глазами.
— Что ж, мы слушаем.
61
Человек разумный появился на планете Нита примерно на полмиллиона лет раньше, чем на Земле. Его окружал знакомый любому землянину мир, состоящий из привычных растений и животных. Точнее, почти привычных — некие расхождения все же имелись, что вполне естественно. Какие-то виды преуспели лучше, какие-то вымахали крупнее, какие-то исчезли, а какие-то, давно пропавшие на Земле, здравствовали на Ните, не зная печалей.
Нита была второй планетой в звездной системе Уппра — Лисица. Именно так люди Ниты прозвали свое светило. Год на Уппре длился одиннадцать месяцев, в каждом из которых было ровно по пятьдесят суток. Продолжительность дня была на семнадцать минут меньше, чем на Земле. К тому же люди Ниты использовали свои единицы времени, отличные от земных — в их условиях это было удобнее.
История Ниты была совершенно неотличима от земной — разбросанные по огромной планете племена сделали все, чтобы превратить ее в одну большую деревню, соединенную радиоволнами, проводами и спутниковыми сигналами. Была своя античность, расцвет культуры, исчезнувшие цивилизации — чудаки от археологии тоже в свое время пытались выискать инопланетный след в появлении людей на Ните — все было. Мифология, народные сказки, традиции, обычаи — все они напоминали то, что Милан увидел на Земле сам и о чем прочел.
Некоторое время назад — серб не уточнил, когда именно — физики Ниты совершили фантастический прорыв. Они изобрели новый тип двигателя. Милан назвал его «прыжковым». Путь в бесконечную Вселенную оказался открыт. Стало возможно добраться до любой ее точки.
В этот момент на Ните доминирующую роль играли три крупных, сильных и экономически развитых государства. Ласву, Гойта и Королевство Херретфин, попавшее в эту троицу лишь благодаря изобилию природных богатств. Ласву и Гойта при этом обладали колоссальным научным потенциалом. Кроме того, все трое были до зубов вооружены. В отличие от Земли, никто из трех участников глобальной политической игры не имел подавляющего преимущества. Да и уживались все мирно — последняя мировая война сотрясла Ниту за три с лишним века до невероятного изобретения.
Однако со временем наметился раскол. Ласву и ее соседи по материку пошли по пути, отличному от Гойты и Королевства. Если Гойта избрала стезю технократии, поставив во главу угла науку, то Ласву ударилась в удовлетворение нематериальных потребностей своих жителей, в духовное воспитание. В стране возобладало мнение, что лишь самые достойные люди должны получить возможность путешествовать в другие миры. Лишь те, кому чужды низменные страсти, давно отжившие свое пороки и нелепые иллюзии.
Огромное внимание в Ласву уделялось экологии, взаимоотношениям человека и природы. Удалось методом клонирования вернуть к жизни несколько видов, вымерших относительно недавно, и обеспечить им достойное существование.
Тем временем в Гойте появлялись самые быстрые самолеты, самые мощные танки и самые большие пассажирские суда в несколько десятков этажей. Новые автомобили, мотоциклы, компьютеры, умные часы, умные перчатки, умные шапки и многое, многое другое и очень умное.
А вот в королевстве Херретфин наступил затяжной кризис, приведший к распаду страны на несколько мелких, агрессивных и постоянно враждующих княжеств. Причиной послужил постепенный отказ других стран от природных богатств королевства — все необходимое научились синтезировать из чего угодно, даже из мусора. Это повлекло спад благосостояния, а в сырьевых державах бедность всегда означает войну.
Итак, первыми, как ни странно, новый двигатель создали и удачно испытали именно гойды, а не ласвитяне. Это случилось спустя почти полвека после сенсационного открытия. Почему так долго? А потом что одним двигателем сыт не будешь. Нужно было продумать много других моментов, начиная от обеспечения космических пионеров кислородом и заканчивая разработкой полноценных научных поселений на других планетах.
Поначалу Ласву и Гойта активно сотрудничали — на кораблях летали специалисты из обеих стран. Казалось, что между двумя державами всегда будет мир, но не тут-то было.
Как это ни странно, причиной разногласий стали как раз-таки события в космосе. Это был четвертый полет, впервые совершенный на столь дальнее расстояние — к ближайшей известной экзопланете. Тогда-то все на деле убедились, что ничего страшного в больших расстояниях нет, прыжок позволяет оказываться в любой точке нашей Вселенной практически с одной и той же скоростью. Нужно лишь точно задать координаты.
Так вот, эта экзопланета оказалась самым настоящим двойником мира, откуда прибыли космонавты. Те же горы, реки, озера и моря, та же зеленая трава, те же люди, наконец. Разумеется, в контакт с аборигенами решили вступать предельно осторожно, выбрав для этого небольшую группу, так скажем, интеллектуальной элиты.