Мгла
Шрифт:
Ее нога немного согнулась в колене. Наверное, неумышленно. Легкое движение молодых стройных бедер. Но его глаз заметил это. Взгляд остановился на обтянутых черными гольфами аппетитных ножках; как же восхитительно сияла белизной полоска голого тела между платьем и гольфами… Нырнуть бы под платье и увидеть ее там.
Девушка улыбнулась. У нее была стрижка каре и круглое смазливое личико. В общем, она выглядела довольно безвкусно, но аппетитно. Она снова сделала движение бедрами, согнула другую ногу. Конечно же, неумышленно. Интересно, как она кончает, подумал Зудин. Как
Да какой к черту Бог, осенило его, если б Он существовал, разве б Он это допустил? После всего, что он, Зудин, пережил! Священник и старуха превратились в оседлых лицедеев, обложивших данью доверчивых простаков. И как он повелся? Он, умный, образованный, современный, добровольно хотел отдать себя этим обманщикам и лицемерам, которые набивают мошну за счет дураков. Но, довольно. Зудин как будто встряхнулся, сбросил с себя слюнявое умиротворение. Если Бог есть, пусть пеняет на себя, ведь Он создал нас такими. А он, Зудин, не собирается расплачиваться за Его ошибки. Таков этот мир — неважно, созданный Кем-то, или сформировавшийся сам по себе, это не меняет его сущности: мужчины и женщины не могут друг без друга. Это как голод. Да, тот же голод. Чтобы утолить его, надо чго-нибудь съесть. Вот все и поедают друг друга. Как кому нравится, как кого возбуждает. И он, Зудин, будет наверху этой пищевой цепочки.
От молодых бедер исходил вкусный аромат.
— Автобуса долго не будет, — сказал Зудин.
— Я знаю, — улыбнулась девушка.
Рейндж Ровер немного продвинулся вперед.
— Чего же ты ждешь?
— Своего парня, — она пожала плечами.
— Должно быть наоборот.
— Я уже давно жду, — ее коленки снова нетерпеливо задвигались; она, словно изо всех сил сдерживала в себе нетерпение.
— Может, покатаемся? — он кивнул на соседнее сиденье.
Девушка видела его, как в клипе, в полутьме, мужественного и чувственного, с прядью волос, упавшей на бровь, взявшего ее своим голосом, как рукой. Она покрутила головой, но заулыбалась еще шире. Зудин продвинулся немного и поравнялся с ней.
— Так и будешь стоять? А если он не приедет?
Она сжала кулачки.
— Давай, покатаемся. Обещаю вернуть тебя на это же место. Или куда скажешь.
Она продолжала улыбаться, а Рейндж Ровер постепенно удалялся.
— Он не придет, а ты так и будешь стоять, а потом пойдешь домой. Скучно же! — Зудин сделал музыку громче.
— Вас, наверное, дома жена ждет, — сказала девушка.
— Не слышу!
— Вас дома жена ждет?
— Чего?
Она подошла к машине и наклонилась, чтобы видеть его лицо. Зудин улыбался и двигал бровью. Девочка была совсем юной. Она отвела от лица темное каре.
— Мне немного страшно садиться в машину к незнакомому мужчине.
— Да брось! Я добрый! Обещаю, что все будет хорошо. Со мной ты в безопасности. — Он проехал еще один метр.
— А вы где живете?
— Там. Поехали!
Сзади начали сигналить.
— Поехали, а то меня сейчас вместе с машиной на газон переставят!
Девушка засмеялась и посмотрела
— Сейчас появится твой парень, и мы точно никуда не поедем!
Она оглянулась, взялась за ручку и оказалась в салоне, громко хлопнув дверью.
— Простите! — она вжалась в кресло.
— Все нормально! — Зудин тронулся. — Меня Роман зовут, а тебя?
— Даша.
Она была невысокой. Он оглядел ее, задержав взгляд на ляжках, они оказались действительно хороши. Груди были маленькие, а ляжки полненькие, круглые, как раз какие ему нравились. Даша сдвинула коленки и, взявшись за край платья, потянула его вниз. Он видел, что она ужасно трусит и волнуется под его плотоядным взглядом.
— Даша, ты очень красивая, — сказал Зудин.
— Спасибо! — она заулыбалась широко, глупо.
Она глядела, как щенок, который ждет, что с ним будут играть.
— Ты долго стояла на остановке?
— Полчаса.
— Ого! И стояла бы еще?
— Не знаю. Не хочется домой.
— Часто он так с тобой поступает?
— Не часто, но бывает.
— Он тебя не любит. Я бы ему морду набил.
— Он хороший, просто у него есть один минус. Он очень любит свою машину.
— Больше, чем тебя? Какая у него машина?
— Жига девяносто девятая. Ей уже двадцать лет. Он купил ее за десять тысяч, и постоянно делает. Она постоянно ломается, а он ее постоянно делает. А потом мы катаемся.
Зудин захохотал.
— Сколько ему лет?
— Двадцать один.
— А тебе?
— Семнадцать.
— Ты любишь его?
Даша посмотрела вперед и пожала плечами.
— Не знаю. Нет, наверно.
— Почему не бросишь его?
Она вздохнула.
— Не знаю. Брошу, когда встречу другого, кого полюблю.
— Вы как встречаетесь, ходите, взявшись за ручки, или по-взрослому?
— Что вы имеете в виду?
— Вы занимаетесь сексом?
— О таких вещах не спрашивают.
— Ты несовершеннолетняя. Может, ты девочка.
— Нет, конечно!
— То есть вы занимаетесь сексом?
— Да, — выдавила она.
— Тебе это нравится?
— А кому не нравится? Я не буду отвечать на такие вопросы.
— Да ладно тебе! — он рассмеялся. — Хорошо, давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Мне нравится эта музыка, можно сделать погромче?
Зудин сделал громче, прибавил низов. Даша расслабилась, перестала держать колени вместе. Она была похожа на мальчишку. На ее милом личике появилась улыбка. Ее рука лежала на подлокотнике, он заметил, что у нее обгрызенные ногти. Но это не оттолкнуло его.
— Тебе нравится эта музыка? — спросил Зудин. — Но она не современная, даже я намного моложе ее.
— Ну и что! Она красивая.
— А что ты чувствуешь, какое впечатление она на тебя производит?
Даша пожала плечами, села прямей и посмотрела на него.
— Ну, не знаю… Мне кажется, она подходит для этого момента.
— Ты понимаешь слова?
— Нет.
— Она романтичная?
Даша задумалась.
— Ночь. За окном идет дождь. Дождь успокаивает, — заговорил он, как будто рассказывал сказку.