Мгновение
Шрифт:
Рука в перчатке зажала ему рот, ещё одна болезненно выкрутила локоть.
– Не брыкайся, - сказали ему в самое ухо.
– Поговорим и вернёшься в квартиру.
Эта встряска мгновенно привела Этингера в чувство. Он узнал голос, но не мог понять, чей он, а потому счёл за лучшее послушаться.
Историка быстро втолкнули в тёмную подсобку, где вдоль стен громоздились всякие инструменты, стремянка, контейнеры и прочая утварь. Хлопнула, закрываясь, дверь. Щёлкнул переключатель; зажглась лампа под потолком. Локоть отпустили, так что Этингер смог наконец обернуться.
И, обернувшись, остолбенел.
–
– Мы с тобой не враги, поэтому сразу перейдём к делу. Ты ведь выяснил, что с “Хроносом”?
– Так это вы - Синклер, - сказал историк.
– Угадал, - ответил Венсан.
– Понимаю, почему вас до сих пор не вычислили.
Лаборант пожал плечами.
Если бы у Клода Венсана был брат-близнец, то так бы он, наверное, и выглядел. Униформа “Миллениума”, в которой Рун всегда видел лаборанта, сменилась повседневной одеждой, но не такой, какую стал бы носить девяностолетний старик. Да и вообще Венсан больше не выглядел на девяносто, скорее уж на семьдесят с хвостиком. Главная перемена заключалась в его поведении: движения уверенные, плечи расправлены, взгляд прямой, острый, даже голос окреп - словно в теле старой развалины поселился дух зрелого мужчины.
– Ты выяснил?
– повторил Синклер медленнее.
– Да.
Рун не боялся. Может, потому что старик не внушал ему страха, а может, потому что историк просто устал бояться. Так или иначе, он сразу решил говорить начистоту. К этому времени ему стало по-настоящему безразлично, что будет потом.
– Он ведь правильно работает, так?
– взгляд Синклера буравил зрачок Этингера.
В лице лаборанта ничего не изменилось, но интонация, с которой он задал вопрос, своей неспешностью слишком уж походила на обречённость.
Рун кивнул.
– Наше время... только настоящее?
– Да.
Венсан глубоко вздохнул.
– Я так и знал, - сказал он.
– Крипалани перед смертью сделал какое-то сверхважное открытие. Поделился он им только со своим заместителем. А тот ему не поверил. В тот день, когда Флагстада арестовали, я остался в его кабинете и влез в документы.
– Вот оно что, - протянул Этингер.
– Это вы его подставили?
– Я знал, что долго обман не продержится, но это было и не важно. Важнее то, что Крипалани устранили из-за Флагстада. Тот шепнул кое-кому из совета директоров, что главный инженер собирается саботировать проект.
– Зачем?
– удивился Рун.
– Ты умный парень, вот и пошевели мозгами, - Синклер прищурил один глаз.
– Крипалани писал статью об открытии, которое начисто лишило бы смысла строительство “Миллениума” и пятнадцатилетнюю работу над “Хроносом”. Флагстад подумал, будто тот сошёл с ума или продался, а статья эта - выдумка от начала до конца.
– Понятно, - кинул историк.
– В совете директоров поверили Флагстаду.
– Именно, - шпион задумался.
– Да я и сам не сразу решился в такое поверить...
Он потёр лицо руками и ещё раз вздохнул. Видно было, что на душе у него сильно неспокойно. Рун не знал, прикидывается лаборант или решил сбросить все маски, но будь смятение неподдельным - он бы отлично понял.
– Скажите, - подал он голос после паузы, - это вы нас выдали?
– Кто же ещё, - усмехнулся Венсан.
– Не обижаешься, надеюсь?
Этингер не нашёлся с ответом. Разумеется, его возмутила такая небрежность, но...
– Ничего бы с вами не сделали, - словно читая его мысли, махнул рукой Синклер.
– Я написал донос на таком же клочке бумаги, что и записку про Флагстада. Они с самого начала знали, что вы - не я, а за взлом без утечки самое строгое наказание - увольнение. Плюс к тому госпожа Канзи помогла выявить уязвимость защитных систем. Да они же счастливы были, что взломали двое балбесов, а не профессиональный агент!
– Но зачем?!
– А затем, чтобы ты вернулся оттуда и всё мне рассказал, - улыбка исчезла с лица шпиона.
– Заметь, я с тобой щедро поделился информацией, которой владел. Теперь ты мне расскажи-ка, как было дело.
Рун рассказал. О том, как протекал допрос и о том, как он дошёл до теории исчезающего прошлого. Иногда Синклер задавал уточняющие вопросы. Этингер с готовностью отвечал - в его памяти деталей было хоть отбавляй.
Когда он закончил, в подсобке повисла тишина.
– Пятнадцать лет...
– проговорил Венсан, покачав головой.
– Пятнадцать лет я убил на это дело. Само время уже не помнит того момента, когда я впервые переступил порог “Миллениума”. И всё ради вот этого...
Он смотрел куда-то в сторону, а Рун терпеливо ждал продолжения. И дождался.
– Что-то много я стал болтать, - снова уверенным голосом сказал старик.
– Видимо, пора на пенсию. А, Рун?
Этингер растерялся и только пожал плечами.
Синклер и не ждал ответа. Он развернулся и открыл дверь, собираясь уйти, но остановился на пороге. Обернулся, чтобы ещё раз пронзить историка взглядом.
– Уезжайте, герр Этингер, - сказал он вкрадчиво.
– Берите в охапку госпожу Канзи и сегодня же уезжайте. Как можно дальше.
С этими словами старик скрылся за углом, и больше Рун его не видел.
20
Тем же утром Этингер рассказал Амине обо всём, что она проспала. Она восприняла новости намного легче, чем сам Рун, хотя и не сразу поверила в самое главное. Может даже быть, что она так и не смогла до конца поверить. В любом случае, историк не мог её за это винить. Он вообще подумывал умолчать о своих догадках, но просто не смог солгать хакерше в глаза.
Около девяти утра им обоим пришло по сообщению от Флагстада. Амине - бланк заявления об уходе по собственному желанию. Руну - “последнее предупреждение”. В конце обоих писем имелась короткая приписка с намёком на то, что в случае чего корпорация вынуждена будет принять меры. “Не болтайте” в переводе на человеческий язык.
Амина, нисколько не расстроившись, подписала документ, прикрепила к нему свою цифровую сигнатуру и отправила ответным сообщением. Недолго думая, Этингер тоже заполнил бланк об увольнении. Затем он вспомнил, что у него накопилось несколько выходных, зашёл в корпоративную систему учёта рабочего времени и использовал их все до последнего.