Мгновения жизни
Шрифт:
— Я уже смотрела, как готовить мясо, — внезапно тоном отличницы произнесла Эйлин смотря на Тобиаса. — Ничего сложного. Но об одной мысли о мясе меня начинает тошнить. Все бы отдала за орехи, — она мечтательно зажмурилась, представляя по меньшей мере горы фундука и миндалевые озера.
Впервые за несколько минут отразив тень эмоций на своем сером лице, продавец, окинул ее взглядом и неожиданно по-доброму рассмеялся. Подмигнув Тобиасу, он достал откуда-то из-под прилавка кулек орехов.
— Думаю, Вам он нужнее, — сказал он, с искренней улыбкой протягивая Эйлин кулек. — Берите.
Протянув
— Спасибо, — выдавила она дрожащим тоном и выбежала из магазина, хлопнув дверью.
— Простите, — пробормотал растерянный Тобиас, глядя, как качается звякнувший о дверь колокольчик.
— Да брось ты! — продавец махнул рукой, отрезая еще один кусок мяса и подбрасывая его на руке. — За счет заведения, — пояснил он, заворачивая его в пергамент и докладывая к уже оплаченному свертку. — Это еще только цветочки. Моя вон, когда первого ждала, обои ела и при виде ворон плакала. И поди пойми, почему, — он хрипло рассмеялся, протягивая сумки смущенному юноше. — Ну, бывай. Держись там, думай о хорошем.
Кивнув, Снейп вышел из магазина и заметил Эйлин, которая с выражением невероятного счастья на лице, ела орехи, сидя на лавке неподалеку от магазина.
— Ты на меня злишься? — спросила она, едва он поставил сумки рядом с ней и вздохнул. Продавец явно не поскупился на подарочный кусок и пакет был довольно тяжелым.
— Ну что ты. Нет, — Тобиас нежно поцеловал ее в макушку. — Поделишься орешком? Хоть одним? Или мне ждать мясо?
Эйлин, расхохотавшись, взяла ядрышко в зубы и поцеловала Тобиаса, передавая орех из губ в губы. Прохожие, казалось бы ничего не замечающие и проходящие мимо пары, почему-то, приближаясь к ним, начинали чувствовать себя счастливее совершенно на пустом месте.
Впрочем, научить Эйлин рецептам Снейповской кухни Тобиас в тот вечер так и не смог. Едва учуяв запах крови, она скрылась в ванной комнате и, выйдя оттуда ужасно бледная и измученная, сразу же прошла в спальню. Оставив говядину томиться в духовке, Тобиас, захватив из своей рабочей сумки стетоскоп и тонометр, поспешил навестить Эйлин.
— Спишь или все так же плохо? — спросил он, одновременно постучав пальцами о косяк двери. В ответ до него донесся лишь жалобный стон из-под одеяла.
— Где ты там, — удивился он, шаря рукой под ворохом одеял и, наконец найдя теплую худую руку, раскутал Эйлин. — Дай-ка мне руку, сейчас померим давление на всякий случай.
— А это не больно? — спросила она, удивленно округлив глаза и с подозрением покосившись на манжету.
— Нет. Тcсс, — приложив палец к губам, он надел манжету ей на руку и начал давить на непонятный резиновый шарик.
Эйлин наблюдала за действиями жениха с удивлением и полным доверием.
— А рука должна неметь? — опасливо спросила она, шевеля пальцами.
Вместо ответа Тобиас кивнул и, чмокнув ее в губы, прислушался, одновременно глядя на циферблат очень странных по мнению Эйлин часов.
«Он смотрит, сколько мне осталось жить», — пронеслось у нее в голове,
— Ты чего напугалась, — он светло улыбнулся, ослабляя манжету и снимая ее с руки. — Давление повышенное, но для беременной в границах нормы.
— А зачем мне давление? — удивилась она. За то время, что они были знакомы, Тобиас не раз рассказывал ей различные врачебные факты, но сейчас в голове у Эйлин было пусто.
— Ох уж эти маги, — проворчал еле слышно Тобиас, — переломы восстанавливают за часы, а про давление не слышали. Давление, — он поднял палец вверх, призывая к вниманию, — нужно, чтобы ты жила. Именно кровяное давление обеспечивает твою жизнь и приток крови к органам и частям тела. Сейчас у тебя давление повышенное, но для беременной в пределах нормы. Волноваться не надо.
Эйлин ничего не поняла, но медленно кивнула, успокоенная словами о том, что волноваться не следует.
— А теперь, — он бесцеремонно задрал край майки, обнажив худой бледный живот, — послушаем, что там творится.
Эйлин вздрогнула от холодного прикосновения металла к животу и в замешательстве посмотрела на Тобиаса, слушающего ее живот и расплывающегося в улыбке, которой позавидовал бы и Чеширский Кот.
— Послушай, — он снял наушники и аккуратно передал их Эйлин, — правда, чудо?
Эйлин послушно сунула жесткие палочки в уши и немного дернулась от громкого шороха, но затем машинально замерла и прислушалась к странному быстрому барабанному бою, доносящемуся из стетоскопа.
— Слышишь? — шепнул Тобиас. — Это крошечное сердечко внутри тебя. Вот где волшебство.
Эйлин не могла что-либо ответить на его слова, молча дотронувшись до живота, она только сейчас поняла, что внутри нее есть настоящее маленькое живое существо, и от этого становилось дико страшно и радостно одновременно. Сняв наушники, она расплакалась, обхватив подушку, и Тобиас, разделяя ее чувства, с улыбкой гладил худую спину и черные волосы.
— Мясо, — пробормотала Эйлин из вороха одеял и шмыгнула носом. — У тебя мясо подгорает, кажется.
Чертыхнувшись, Тобиас сорвался с места и, запнувшись о ножку кровати, кубарем выкатился из комнаты.
— Все в порядке! Успел! — донеслось до неё с первого этажа.
Аромат мяса, запеченного в горшочке, постепенно наполнил комнату. Вытерев слезы, Эйлин вдруг поняла, что совсем не против съесть пару кусочков и ее тошнота куда-то исчезла. Улыбнувшись своему заплаканному отражению в оконном стекле, она на ощупь нашла тапки под кроватью и, завернувшись в одеяло, спустилась вниз.
— На ловца и зверь бежит! — парировал Тобиас, заметив ее, стоящую на нижней ступеньке лестницы. — Мое мясо в горшочке еще никого не оставляло равнодушным.
Эйлин внезапно шмыгнула носом, почувствовав себя дико виноватой, что не она сделала ужин. В голове сразу же прозвучал строгий голос бабушки Принц, вещавший, что хорошая жена всегда встречает мужа с накрытым столом, говорит мало и ведет себя тихо. У Эйлин же все было наоборот.
— Эли, ну ты чего? — спросил Тобиас, заметив слезы на её лице, и поспешил обнять Эйлин, тут же целуя соленую кожу щек.