Мифология «голодомора»
Шрифт:
Любой ответственный демограф скажет вам, что одномоментное двойное изменение показателей динамики населения в стомиллионной огромной стране возможно только в результате массовой гибели людей».
От чего могли массово умирать люди в десятилетие, на которое пришлась «Великая депрессия»? Тут есть лишь один вариант ответа.
Любопытно, что никто не кричит о «голодоморе» в США, хотя американский голод был куда в большей степени искусственным, чем советский. Сама возможность «естественного» голода в столь высокоразвитой стране — это нонсенс, голод в ней может быть только искусственным. Другое дело, что причинами искусственного голода могут стать как действия правительства, так и его бездействие. В США имел место второй вариант.
«Напомним, что как таковой национальной системы социального страхования в стране в разгар кризиса просто не существовало — то есть люди были предоставлены сами себе. Небольшая помощь безработным начала оказываться только с середины 1933 года. У администрации долгое время не было даже федеральной программы борьбы с безработицей, а проблема безработных была переложена на власти штатов и городские муниципалитеты. Однако практически все города уже превратились в банкротов.
Массовое бродяжничество, нищета, детская беспризорность стали приметой времени. Появились заброшенные города, города-призраки, всё население которых ушло в поисках еды и работы. Около 2,5 миллионов человек в городах лишились жилья совсем и стали бездомными.
В Америке начался голод, когда даже в наиболее благополучном и самом богатом городе страны, Нью-Йорке, люди начали массово умирать от голода, что вынудило городские власти начать раздачу бесплатного супа на улицах.
Вот подлинные воспоминания ребенка об этих годах:
„Мы заменяли нашу привычную любимую пищу на более доступную… вместо капусты мы использовали листья кустарников, ели лягушек… в течение месяца умерли моя мама и старшая сестра…“ (Jack Griffin)
Однако не у всех штатов хватало средств даже на бесплатный суп.
Удивительно видеть фотографии этих длинных очередей к военно-полевым кухням: приличные лица, „хорошая, ещё не обносившаяся одежда, типичный средний класс. Люди словно вчера потеряли работу — и оказались за чертой жизни“…»
При этом, по данным газеты «УЩВ», ежемесячные доходы крупных корпораций возросли с 502 млн долларов в 1928 году до 600 млн долларов в 1932 году. Добыча золота в 1931 году увеличилась, по сравнению с 1930 годом, на 2,75 млрд долларов.
Какие еще могут быть причины десятимиллионного дефицита населения США, кроме массовой смертности? В первую очередь, конечно, эмиграция — хотя в охваченном кризисом мире бежать было, в общем-то, и некуда.
«Возьмём точные, подробные данные по иммиграции в/из США и движению населения, легко проверяемые через кросс-сравнение с данными других государств, и поэтому вполне заслуживающие доверия. Увы. Иммиграционная статистика никак не подтверждает эту версию. Действительно, в самый разгар депрессии, наверное, впервые в новейшей истории США, страну покинуло больше людей, чем въехало в неё. Всего за 30-е годы страну покинуло на 93 309 человек больше, чем прибыло в неё, а десятилетием ранее в страну дополнительно прибыло 2 960 782 человек. Что же, скорректируем цифру общих демографических потерь США в тридцатые годы на 3,054 тысячи человек.
Однако если мы учитываем все причины, в том числе и иммиграцию, то справедливости ради мы должны прибавить к недостаче населения за 30-е года 11,3 %, учитывая возросшее за 20-е годы население страны, рост демографической базы.
Всего, согласно расчётам, в 1940 году население США, при сохранении прежних демографических тенденций, должно было составить как минимум 141,856 миллиона человек. Фактическое же население страны в 1940 году составило всего 131,409 миллиона, из которых только 3,054 миллиона объяснимы за счёт изменения в динамике миграции. Итак, 7 миллионов 394 тысячи человек по состоянию на 1940 год просто отсутствуют. Никаких официальных объяснений по этому поводу нет».
Существуют еще «демографические ямы», провалы рождаемости в годы бедствий. Автор не забывает и о них.
«Предвижу вопрос о пропорции разделения доказанной убыли населения между смертностью и снижением рождаемости. Поскольку данные самих США недостоверны, приходится обращаться к методу аналогии (международных сопоставлений). В аналогичных Великой Депрессии условиях в других странах (в том числе в России 90-х) убыль населения примерно пополам (хотя и в широких пределах, примерно от один к двум до два к одному) распределяется между снижением рождаемости и ростом смертности. Именно эта пропорция — пополам — и принята как базовая, к которой затем можно делать обоснованные уточнения. Но в любом случае, и при любых уточнениях мы приходим к цифре в несколько миллионов погибших».
Итого, мы получаем недостачу не менее чем в 4 миллиона человек. А возможно, и больше.
«В общем объёме демографических потерь особое место занимает детская смертность. В силу отсутствия паспортной системы и регистрации по месту жительства скрыть факт детской смертности было проще — путём неучёта…
Более поздняя американская статистика содержит данные по возрастному распределению доживших детей, по состоянию на 1940 год. И если в 1940 году численность родившихся в 20-х годах составляет 24 миллиона 80 тысяч, то, при сохранении этого демографического тренда в 30-х должно было родиться не менее 26 миллионов 800 тысяч детей. Но в поколении рождённых в 30-е бросается в глаза недостача в 5 миллионов 573 тысячи! Ни много ни мало. Может быть, так сократились рождаемость? Но даже в 40-е, во время Второй мировой, невзирая на все потери и миллионы призванных на военную службу мужчин — рождаемость восстановилась почти до прежних значений. Огромные демографические потери 30-х невозможно объяснить никаким „сокращением рождаемости“. Это следствие огромного количества добавочных смертей, след, прочерченный миллионами потерянных детских жизней, черная метка Великого американского голодомора.
Исходя из этих цифр, мы можем также оценить общие потери от голода и взрослого населения Соединённых Штатов, как разницы между недостачей в поколении рождённых в 30-е и общей недостачей населения. Уж взрослое-то население, наверное, никак не могло „просто не родиться“? Мы определённо можем говорить о как минимум двух миллионах погибших лиц старше 10 лет, и примерно половине из пяти с половиной миллионов детских демографических потерь, которые разделены между смертностью и некоторым естественным снижением рождаемости.
Таким образом, мы уверенно можем говорить о примерно пяти миллионах прямых жертв голодомора 1932/33 года в Соединённых Штатах Америки.
Особо высокая — запредельная — смертность коснулась тогда нацменьшинств Соединенных Штатов. Нацменьшинства никогда не были в США предметом особой заботы, но то, что случилось в годы Великой Депрессии, напрямую граничит с геноцидом. Если после первого геноцида коренных народов, продлившегося почти до начала XX века, в течении 20-х годов численность нацменьшинств и коренных народов за десятилетие увеличилась на 40 %, то с 1930 по 1940 гг. их численность не только не выросла, а, напротив, существенно сократилась. Это означает только одно: в начале 30-х диаспоры нацменьшинств одномоментно потеряли до нескольких десятков процентов исходного населения. Если и это не геноцид — то что же тогда геноцид?»