Мифы Цивилизации
Шрифт:
Но когда же все это возникло? Слова «господар» (в славянской Адриатике), «господарь» (в Валахии), «гаспадар» (в Белой Руси-Литве) и «(г)осударь» в Московии и Новгородии появляются в словаре в XV веке. И все они обозначают не князей (=выборную должность), не царей (= юридических правителей), а распорядителей имуществом. Такими же распорядителями имущества в Италии были римские папы (popes, то есть попы). Никакого религиозного смысла эти чиновные должности не отражали.
Но уже в XV веке чиновники повсеместно стали присваивать себе имущественные права, прикрываясь «божественным промыслом» по принципу: «Господь дал, господь взял». А поскольку «до Бога высоко, до царя далеко», то местные чиновники и стали реальными владельцами имущества, а затем и властителями в период становления капитализма (в точности, как в России в 90-е годы прошлого
Тут возникает вопрос: а чем же мог заведовать «дом Романовых» до присвоения себе царственных барм, державы и скипетра? Забавно, что и тут, видимо, сохранились следы их выдвижения «из грязи да в князи». Свой род они вывели от княжеского дружинника Кобылы. И это — в точку, поскольку Московия в XVI веке была привилегированной всемирной лошадиной ярмаркой (ср. старорусское моска — «самка мула» и греческое мосха — «кобыла»). Именно ярмарка — нем. Messe, швед. Masse, норв. Messe — изначально была местом встречи людей со всех концов. Только позднее, не ранее XV века, от этого значения возникли религиозно окрашенные слова «месса» (=обедня, первоначально — обеденный перерыв на ярмарке») и «мечеть» (=место учета рыночных торговцев и сделок). Меченый = учтенный?
Характерно также, что, когда раскрылся первый заговор Романовых против Бориса Годунова, на складах их усадьбы были обнаружены большие запасы кореньев и трав. И оправдываясь, что они не хотели отравить царя Бориса, Романовы утверждали, что это не яд, а снадобья для лечения лошадей. Так что, если бы тогда на Руси давали фамилии от профессий, то вместо «Романовых» им подошла бы, скорее, лошадиная фамилия — например, Коноваловы (вспомним тут еще и хитрого Чехова с его тонким язвительным юмором!).
Титул «конюший» в Московии был высшим думским чином. Его, кстати, носил и Борис Годунов до того, как стал царем-ханом. Конюшенный двор представлял собой крупнейшее государственное хозяйство еще и в начале XVII века.
В Москве вы найдете немало следов ее, скорее всего, «докремлевского» конного прошлого: это, во-первых, Таганский (Красный) холм — куда более выгодное расположение для первых поселений (в устье Яузы), чем Кремль в устье хилой Неглинки, это исчезнувшая Староконная и нынешняя Новоконная площади, это Староконюшенный переулок и в конце концов новоконюшенный Арбат вместе с Манежной площадью. На Таганке постоянно жило до тысячи ордынских послов-деев вместе с обслуживавшими их делюями, тиунами и прочими. Это и есть экономическая и политическая основа выдвижения Москвы как одного из центров империи, а не разнообразные сказки, придуманные историками в XVIII–XX веках.
Уберите с карты Москвы все мосты через Москву-реку, первый из которых построен в XVII веке, и вы увидите, что к Таганской площади сходится куда больше дорог, чем к Кремлю. Таганский сегмент в междуречье Яузы и Москвы с суши полукружьем надежно прикрывал вал, проходивший от нынешнего Новоспасского моста с тремя заставами (нынешние Крестьянская, Абельмановская и Рогожская), включая Золоторожскую улицу. На Вшивой Горке Красного холма (во дворе высотного здания на Котельнической набережной) в основании церкви до сих пор лежит огромный валун — место поклонения российских язычников даже еще в XVIII веке! И, скорее всего, среди первых церковных (то есть учетных) учреждений в Москве был Андроньев монастырь, расписанный Андреем Рублевым. И первые кладбища — непременная печальная принадлежность города! — покоятся под нынешним ДК «Серп и молот», а также на территории в квадратный километр к северу от Рогожской заставы («Старообрядческое кладбище»).
До второй половины XIX века именно на складах (храмах) этого кладбища хранились огромные ценности российских иудеохристиан-старообрядцев, поделенные при Александре II государством и пригосударственной церковью. Сюда, абсолютно по-иезуитски, в течение 20 лет вынуждали старообрядцев свозить драгоценности со всей России, ибо только здесь было дозволено крестить, венчать и отпевать по-старому, а потом мышеловка захлопнулась. И если всерьез и честно говорить о святоотеческих принципах, то не следует забывать ни о сожжениях староверов в конце XVII века, ни о массовом закрытии «домовых церквей» — то есть молелен в XVIII веке, ни о насильственном крещении пермяков (а также башкир, татар и т. д.) в XIX веке, ни о многом другом, несовместимом с милосердием и веротерпимостью.
Господами
Здесь, кстати, надо попутно развеять одно расхожее заблуждение по поводу русского отчества — вич. («Ты почто Черкасского вичил? — грозно вопрошал Алексей Михайлович пленного Разина.) Дело в том, что, например, среди сербов каждый второй всегда был по фамилии — (в)ич (Йовано-вич, Марьянович, Джорджевич и т. д.). Это — родовой, то есть отеческий признак (совершенно так же, как и у белоруса Стаховича или чукотского губернатора Абрамовича) — признак свободного человека, но не хозяина и не знати. У поляков фамилия на — (в)ич встречается гораздо реже, поскольку там каждый пятый называл себя «шляхтич», а каждый второй — пан, откуда у них преимущественно территориальная фамилия на — ский. К таким же шляхтичам, что характерно, относятся и русские князья X V I века, например, Вельские, Острожские, Мстиславские, Шуйские. (Кстати, мнимую древность Шуйских-«рюриковичей» выдает даже официальная дата основания их вотчины г. Шуя: 1539 г.!) У чехов (= мастеровых, ср. цех) и заимствовавших этот обычай немцев наиболее распространены фамилии, образованные от профессий.
А вот основные русские фамилии возникли в период тотального закрепощения в XVII веке — отсюда изобретения бояр (Романовых и др.) «вичей» как показателя родовитости. (Петр I прекрасно знал об этом, потому так и издевался над «боярами» и их родовыми «сказками».) Русское дворянство до Екатерины II было просто служилыми людьми (которых, кстати, за провинности нередко пороли). Например, на таможнях в Западной Сибири в XVII веке служили неимущие дворяне по трем спискам: литовскому (высшее жалование), казацкому (среднее жалование) и черкасскому (низшее жалование). Недавно опубликованные в Томске документы свидетельствуют, что при этом и «литовцы», и «казаки», и «черкассцы» носили вполне русские фамилии. (Заметьте, что московского списка не было и в помине!)
Герб князей Юсуповых
90 % процентов наиболее часто встречающихся русских фамилий появилось при Алексее Михайловиче. Среди них самые распространенные — Иванов, Смирнов, Попов и Кузнецов. Крупнейший русский ономаст (специалист по именам) ВА Никонов, установивший это 50 лет назад, еще определил и ареалы распространения основных русских фамилий в европейской части России. Образно говоря, ядро России состоит из «Поповии» на севере, «Смирновии» на северо-востоке, «Кузнецовии» на юге и юго-востоке и «Ивановии» на северо-западе. И это само по себе уже говорит о том, кто составлял население этих регионов во второй половине XVII века: «Поповию» образовали крепостные, записанные в основном за церковью — крупнейшим землевладельцем «Владимирской Руси» и далее на север вплоть до Архангельска, «Смирновию» образовали усмиренные черемисы и бывшее население южнорусской Черкассии после разгрома Разина, «Ивановия» — это бывшее население «Белой Руси» Ивана III, а «Кузнецовия», понятное дело, — покоренная часть конного Донского Верховья. И совершенно точно определяется место «фамильного крещения — крепощения» — Рязанская область (не Московская!), где эти четыре основные фамилии встречаются поровну, то есть «фамильное крещение — крепощение» непосредственно связано с раз-громом Московией свободной от этого Рязани-Черкассии! (Эта и другая весьма интересная информация, развенчивающая многие исторические мифы, приводится в замечательной книжке Г.В. Смирнова «Досье эрудита», МК-периодика, М., 2001.)