Мифы Цивилизации
Шрифт:
Единорогом французы позже назвали и нарвала, или морского единорога (Monodon monocetos). Само это слово попало к ним от датчан в 1627 г. Нарвал, конечно, редкое и прекрасное существо, и в определенном роде его можно назвать уникальным животным, но, к сожалению, он не обладает волшебной силой, как настоящий единорог…
А легенда о единороге и далее обрастала сказочными деталями. Но не исключено, что все куда как проще и прозаичнее и что эти уникорны — единороги сродни кентаврам, прообразом для которых послужили впервые увиденные греками всадники на лошадях. Так же и западноевропейские аборигены могли однажды впервые увидеть лошадку с боевым плюмажем («корнажем»), а на ней-всадника с притороченным копьем, скажем, Аттилу или Георгия-победоносца.
В канонической библейской «Книге Иова» упомянут единорог:
39:9 Захочет ли единорог служить тебе и переночует ли у яслей твоих?
39:10 Можешь ли веревкою привязать единорога к борозде, и станет ли он боронить за тобой поле?
Для нас важно, что «Книга Иова» написана тогда, когда люди уже бороновали поле! А единорог, в отличие от бегемота, никак не описан, к сожалению.
Иов был «знаменитее всех сынов Востока».
1:3 Имения у него было: семь тысяч мелкого скота, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов и пятьсот ослиц.
После всех искушений и испытаний Иов стал богаче вдвое.
42:12 …у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц.
Недаром в португальском языке слово ДОБРО означает ДВОЙНОЕ КОЛИЧЕСТВО. Но почему среди скота всякого не упомянуты лошади? Еще не приручены были? Но тогда почему в главе 39 (стихи 18–25) автор восхищается БОЕВЫМ КОНЕМ? Под всадником! Не боящегося оружия (меч, колчан, копье, дротик) и слушающегося звуков ТРУБЫ! Книга Иова — чистая поэзия с точными описаниями вещей…
МИФ О ДРЕВНЕМ КИТАЕ
Из статьи д-ра Е. Габовича (Германия) о китайских чудесах:
«Трудные роды китайской исторической идеи хорошо известны критикам хронологии. Собственно китайская историческая идея сильно отличалась от европейской и сводилась к тому, что рассказы о прошлом (конечно же, не имевшие никакой привязки к временной оси) имели характер моральных наставлений, поучительных историй и являлись, таким образом, чисто литературными произведениями. Не историческая истина, а убедительный характер поучительного рассказа стоял на первом месте в китайском «историческом» повествовании.
То, что западная историческая идея и сегодня еще чужда массам китайцев, продемонстрировали мне многочисленные контакты с коллегами, с которыми мне пришлось общаться в Китае летом 1999 г. Мой интерес к истории был явно не понятен коллегам-естествоиспытателям, вызывал у них скорее насмешку, чем сочувствие. Коллеги из Института истории естественных наук Китайской АН вели себя, естественно, иначе, но зато образ их работы демонстрировал, что они находятся на государственной службе. Китайские профессора-историки предпочитают не ставить неудобных вопросов, а просто «документировать» все, что им удается где-либо найти. Когда же я задавал им многочисленные вопросы, они в большинстве случаев ограничивались тем, что я про себя называл «журналистскими отговорками». На каждый вопрос у них был немедленный ответ с улыбкой: абсолютно неубедительные ответы, которые позволяют сохранить лицо, но не более того.
За полтора века своего присутствия при дворе китайских богдыханов европейские иезуиты не только успели придумать многотысячную историю для опекаемого ими Китая (эта сверхдлинная история должна была быть доведена до всемирного потопа, а не начинаться, как в Европе, когда-то много позже), но и объяснить китайскому двору уже хорошо осознанную в Европе истину: у кого древнее история — тому и карты в руки!»
Китай, как известно, страна особенная. Вы не найдете практически ничего, что бы не было открыто или изобретено на Земле, чего бы китайцы не знали или не
А, например, чего стоит миф о китайских гребно-колесных судах с 39 парами колес? Вот что пишет Е. Габович о китайском мореплавании:
«На мое замечание о том, что в Европе только в конце XIX века кораблестроители смогли создать деревянный корабль длиной в 97 м (на большее дерево как материал «не тянет», статика не позволяет), китайские коллеги отвечали, что их корабли были построены из целых стволов, да еще и в несколько слоев, и потому были более прочными, чем европейские. Коллеги-профессора не понимали, что при таком весе даже самая изощренная «китайская статика» не позволит существовать и кораблю длиной в 50 м. Недаром замечательные китайские джонки имеют оптимальную длину в диапазоне 30–40 м.
На вопрос о том, как же наш колосс мог передвигаться по морям под парусами (размера парусов, представленных на различных моделях флагмана в морских музеях Китая, явно не хватало для успешного плавания). «Да, вы правы, — было сказано мне, — скорость флагмана была небольшая, так что его тащили по морю на буксире корабли поменьше». И даже показали в музее соответствующую картину местного Айвазовского, столь выразительную, что напрашивалось подозрение: а не с натуры ли писал художник, сидя на гребне морской волны?
Не сумели китайские историки техники убедительно ответить и на другие мои вопросы: где брали лес («привозили из-за границы» был не слишком точный ответ), какие породы использовали для строительства кораблей (в музеях кораблестроения я обнаружил только образцы диаметром в 15–20 см), как осуществлялась ориентация в море, какой была система сигнализации между кораблями и откуда бралась информация о мелях и подводных скалах (картография была тогда в примитивнейшем состоянии).
Еще один аспект этой славной истории выдает происхождение от источника, описывавшего испанскую Армаду. Во флоте адмирала Женг Хы корабли были все строго специализированы: одни везли товары и подарки (корабли с сокровищами), другие были боевыми кораблями с многочисленными пушками (и это в 1405 году!), третьи транспортировали солдат (не торчать же им вблизи пушек!), четвертые — продовольствие (чтобы те, что на других кораблях, не чревоугодничали), пятые — питьевую воду. При первом же штурме такой флот оказался бы в пикантной ситуации, когда солдатам нечего пить и есть, а на некоторых судах голодные матросы могли бы купаться в питьевой воде или рыскать в предназначенных для торговли товарах на предмет нахождения чего-либо съедобного.
На самом деле известно, что испанская Армада создавалась в спешке, в нее включали не только военные, но и торговые, порой обветшалые суда Чтобы их как-то разумно использовать, некоторые из них нагружали запасными продуктами питания: все-таки флот шел во вражеские воды и собирался действовать у берегов противника (в отличие от китайского флота, шедшего с миссией доброй воли в гостеприимные южноазиатские страны). Прочитав про это, склонный к порядку китайский писатель ввел во флоте Женг Хы стопроцентную специализацию кораблей, никогда не реализуемую ни в одном реальном флоте: каждый корабль экспедиции должен быть в дальних морях максимально автономен».