Мифы Древней Греции
Шрифт:
— Страшно, — ответил Горгий. — Ведь это большой корабль. Гребцы заберут нас в плен и продадут в рабство.
— А их и нет, — заметил Эвмей, внимательно глядя из-под руки. — Они, наверное, утонули. Буря выбросила корабль на песок, вот и всё.
— Если бы буря, — в раздумье сказал Горгий, — он бы лежал на боку, а он стоит ровно.
— Трусишка! — свистнул Эвмей. — Ну оставайся один, а я схожу посмотрю.
— Я сам посмотрю, — угрюмо ответил Горгий и нерешительно зашагал к кораблю.
Приблизившись, козопасы увидели не корабль, а остов древнего судна, до самых бортов занесённый песком, расшатанный ветром, изъеденный
Он стоял неподвижно, как призрак, и длинные вёсла его, выходя из отверстий с обеих сторон, упирались в песок. Сосновые доски обшивки там и сям оборвались, и в щели видно было безбрежное море.
С высокой кормы корабля слепыми глазами смотрела на мальчиков вниз деревянная голова Афины Паллады, изваянная искусным резцом на конце кормового бревна.
— Видишь? — спросил Горгий, указывая рукой на голову грозной богини.
— Вижу, — ответил Эвмей. — Что ж ты боишься, Горгий? Это пустой корабль. Влезем на палубу и поплывём. Я буду воин, а ты гребец.
— Как же мы влезем?
— А вон по веслу. Смотри!
И смелый Эвмей, обхватив весло коленями и руками, начал карабкаться вверх.
Робкий Горгий полез по другому веслу.
Вдруг они оба услышали голос и разом спрыгнули вниз. Оба хотели бежать, но не зная, откуда доносится голос, оба застыли, дрожа и косясь на голову страшной богини: им показалось, что это поют деревянные губы Афины. Ветер донёс до них и слова мерно звучащих стихов:
Смертью кончается всё. И палубу быстрого «Арго» Время заносит песком. Радуйся, злобный Эет! Умер и старец Эсон, умер и Пелий коварный. С Главксою славный Креонт в общей могиле лежит. Разом похитила смерть сыновей темнокосой Медеи. Только страдалец Язон грозной богиней забыт! Долго ли мне, о Зевес, скитаться по белому свету? Долго ль в могучей груди тяжкое сердце носить? Сжалься, великий Зевес! А вы, молчаливые Мойры, Жизни ненужную нить острым обрежьте серпом.— Горгий, — сказал Эвмей, — давай убежим.
Но в это мгновение из-за кормы корабля вышел неведомый старый воин. Кудри, седые, как пена, вились у него из-под медного шлема, на согнутом локте руки, держащей копьё, висел круглый щит, а светлые голубые глаза смотрели прямо вперёд невидящим взглядом. Мальчики в страхе прижались к обшивке древнего корабля. Воин шёл прямо на них. Вдруг он остановился, в недоумении глядя на голых, дрожащих детей. Глаза его странно блеснули. Он бросил копьё и щит на песок и протянул козопасам обе руки.
— Великие боги! — сказал неведомый воин. — Вы мне вернули моих сыновей. Отроки, если вы дети Медеи, идите ко мне, я ваш отец Язон.
Но, видя, что дети молчат и дрожат с головы до ног, он опустил протянутые руки, нахмурился и спросил:
— Кто вы такие? Зачем вы пришли к остову моего «Арго»?
Горгий заплакал, а смелый Эвмей отвечал, стуча зубами от страха:
— Не делай нам зла, господин, мы козопасы
Воин не отвечал. Он долго стоял в раздумье, с опущенной головой.
Потом вздохнул и сказал:
— Если вы жители Иолка, вернитесь в город и возвестите царю Адрасту, что аргонавт Язон вернулся в родную страну. Пусть царь придёт сюда и не боится Язона. Я не стану требовать у него ни царства, ни жизни. Я только открою ему, куда я спрятал от всех людей Золотое Руно, от которого отказался Пелий. Идите скорей, потому что я чувствую смерть над своей головой и скоро умру.
Мальчики побежали к ручью, гонимые страхом и гордые поручением героя, о котором с раннего детства слышали от отца.
Надев хламиды и вытащив из песка свои палки, они погнали стадо домой, хотя солнце стояло ещё высоко, и скоро скрылись за поворотом дороги.
Язон же со вздохом обошёл вокруг неподвижного корабля. Каждый медный гвоздь, торчащий наружу в трухлявой обшивке, будил в могучем герое печальную память о прежних, далёких днях.
Солнце нещадно палило песчаный берег и раскаляло своими лучами медный шлем Язона. Зная, что козопасы не скоро вернутся домой и что Адраст не придёт к нему до заката, Язон, обойдя корабль, прилёг в тени на песок под самой его кормой. А так как он пришёл сюда издалека и очень устал, то ему захотелось спать. Но перед тем как уснуть, он снова стал сетовать на свою судьбу. Он просил великих богов, чтоб они, послав ему скорую смерть, избавили его от вечной тоски по Медее.
Мало-помалу сон одолел героя. Но едва он заснул, как с моря примчался шквал. Шумный вихрь налетел на корабль, закрутил воронки песка, и остатки древнего остова, затрещав под его напором, обрушились на землю. Из расшатанной ветром кормы корабля выпал тяжёлый брус с вырезанной на нём головой Афины. Он упал на Язона и убил его.
Поздно вечером царь Адраст, окружённый целой толпой воинов и жителей Иолка, в золотой колеснице подъехал к остову «Арго». Но он уже не нашёл корабля. Вихрь раскидал сосновые доски и раскатал дубовые брёвна по берегу моря. На песке же, придавленный тяжёлым брусом, лежал неподвижный Язон. Он был мёртв.
И никто никогда не узнал, куда он скрыл от людей Золотое Руно аргонавтов.
ПОДВИГИ ГЕРАКЛА
Рождение Геракла
За несколько лет до того времени, как в шумном Иолке вероломно овладел царским престолом коварный Пелий, дивные дела совершились на другом конце греческой земли — там, где среди гор и долин Арголиды лежал древний город Микены.