Мифы и легенды Древнего Востока
Шрифт:
Будда ответил гатхой:
Вера — зерно мое, воздержание — дождь, Мудрость ярмом и плугом мне служат, Стыд служит дышлом, упряжью — мысль, Память — мой кнут и лемех. Мужество — тягловые быки, Прямую тянут они борозду Туда, где ожидает нас отдых, Туда, где не знают печалей. ВотСлыша эти мудрые слова, брахман наложил большую бронзовую чашу дополна дымящейся, сваренной на молоке рисовой каши и обратился к Будде:
— Отведай каши, почтенный Гаутама. Воистину ты — пахарь.
Будда ответил гатхой:
Не беру я платы за пение гатх. Для видящих истину плата — нарушенье закона, Отвергают Будды вознагражденья обычай. Жив покуда закон, будет этот обычай жить.— Кому же мне дать эту молочную кашу? — спросил брахман.
— В целом мире, — ответил Будда, — я не знаю никого, кто бы мог ее переварить. Поэтому вылей эту сваренную на молоке рисовую кашу туда, где не растет трава, или вылей ее в воду, где не водится живых существ.
Брахман вылил кашу в воду, где не было живых существ, и она зашипела, засвистела, задымилась и испустила клубы пара. Пораженный этим, объятый дрожью восторга, брахман приблизился к Блаженному и припал к его ногам.
— Поразительно! — воскликнул он. — Какими разнообразными способами ты разъяснил мне свое вероучение. И вот я иду к тебе как к прибежищу и принимаю посвящение от самого Гаутамы.
Будда и царь Махапинтала
В отличие от сутр, связанных с практикой обучения молодых монахов приемам вовлечения иноверцев в истинную веру, существовал специальный жанр произведений, обращенных к мирянам, — джатаки. Они строятся как рассказ самого Будды о своих прошлых рождениях. Это назидательные повествования, притчи, легенды.
В этой джатаке Будда выступает в роли благородного царевича, сменяющего на троне ненавистного народу тирана.
Давным-давно в славном городе Варанаси правил злой и несправедливый царь Махапинтала. Не было для него большего удовольствия, чем причинять боль. Был он груб, суров и жесток и никогда не испытывал жалости к людям. Он был неумолим и беспощаден не только к своим женам, сыновьям и дочерям, но и к придворным, брахманам, знатнейшим кшатриям. Он был невыносим, словно песок в глазах, словно камень в пище, словно колючка в пятке.
В то время Будда возродился в образе сына этого царя. Когда же после долгого царствования ненавистный народу правитель умер, жители Варанаси ликовали так, словно одержали победу над давним недругом. На место сожжения праха навезли тысячу возов дров, полагая, что сильный огонь унесет подальше от города ненавистную душу. С радостью был помазан на царство сын Махапинталы. По этому случаю каждый дом был украшен стягами и знаменами. Барабаны бухали весь день с такой силой, словно этими звуками стремились
Каково же было удивление Будды, восседавшего на золотом троне, когда он услышал всхлипывание. Повернув голову, Будда увидел старого привратника, то и дело вытиравшего с лица слезы.
— Что с тобою? — спросил Будда. — Весь народ празднует избавленье, а ты льешь слезы. Может быть, ты скорбишь о смерти того, кого в Варанаси называли Красноглазым?
— О нет! — воскликнул привратник. — Не о смерти Махапинталы я скорблю. Ведь каждый раз, выходя из дворца, твой отец бил по моей голове своим тяжелым кулаком, кажется, считая ее колоколом. Возвращаясь во дворец, он ударял столько же раз, возвещая о своем возвращении. Это стало у него привычкой. Вот я и думаю, что, оказавшись у ворот нижнего мира, он также будет бить привратника Яму и тот, рассердившись, отошлет его назад.
— Не бойся! — сказал Будда. — Царь сожжен на костре из тысячи возов, потом место сожжения было залито водой из тысячи кувшинов и окружено бороздой. К тому же существа, перешедшие в другой мир, никогда не возвращаются в то же тело. Не бойся!
Джатака об одиноком слоне
Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, в Гималаях родился слоненок. Выйдя из утробы матери, он был белым, как слиток серебра, глаза его сверкали, как драгоценные камни, рот пламенел как красная ткань, а хобот светился как серебряная цепь с искрами красного золота. Ноги его были гладкие и блестящие, словно покрытые лаком.
Когда слоненок вырос, не утратив красоты, он обрел мощь. Все восемьдесят тысяч гималайских слонов сошлись и сделали его вожаком. Но недолго он правил слонами. Увидя в стаде грех, он удалился и стал жить в лесу один, никогда не выходя оттуда, чтобы вытоптать посевы земледельцев.
Слава об одиноком белом слоне распространилась по всем Гималаям, но мало кому удавалось его видеть. Однажды один из жителей Варнаваси, — да сотрется из памяти его имя, — заблудился в чаще. Долго он метался, наталкиваясь на деревья, запутываясь в лианах, но, поняв, что выхода нет, сел на землю и заревел.
И вот он слышит шум продирающегося сквозь чащу большого зверя. Будда — а это он возродился в облике слона — решил помочь несчастному. Но человек, не поняв намерений животного, обратился в бегство. Тогда Будда остановился. Остановился и человек. Так повторилось несколько раз, пока человек догадался, что ему не хотят зла, и подпустил слона на близкое расстояние.
— Почему ты плачешь? — спросил слон, повернув к человеку огромное ухо.
— Почтенный! — произнес человек, склонившись до самой земли. — Я заблудился в твоем лесу и не знаю, как найти дорогу в город. К тому же я сильно ослабел от голода.
Слон привел человека к себе, накормил его досыта сладкими плодами и, обхватив его поясницу хоботом, посадил на спину. Он шел медленно, выбирая дорогу таким образом, чтобы человек не ушибся и на него не упала с дерева змея.
Стражники еще с башни над воротами увидели приближающегося к городу слона и созвали трубами весь город. Горожане высыпали изо всех ворот навстречу слону. Они никогда не видели слона, к тому же такого могучего. Человека же, которого доставил слон, считали давно погибшим. Но, кажется, никто ему не обрадовался, кроме ростовщика, которому он задолжал.