Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция
Шрифт:
Подойдя к Фивам, семь отрядов расположились у семи ворот.
И вновь пытались боги воспрепятствовать кровопролитию, посоветовав предоставить решение судьбы Фив поединку между двумя братьями – Полиником и Этеоклом. Но и гибель обоих братьев не остановила Адраста. Очень ему не терпелось привезти из Аргоса и поставить в Фивах царем своего внука – недавно родившегося сына Полиника.
В кровавой сече пали почти все герои, приведшие отряды к воротам древнего города. Лишь самого Адраста вынес из битвы его волшебный конь, да Амфиараю не дали боги погибнуть от меча – перед ним разверзлась земля, поглотив его вместе с колесницей.
Но и на этот раз не успокоился Адраст. Не мог он поверить, что ошибся оракул, предписав выдать дочерей за льва и кабана. Значит, думал царь, судьбой уготовано славное будущее родившимся от героев внукам, и с нетерпением ждал, когда они возмужают, чтобы отправиться в новый поход на Фивы.
Внуки выросли могучими юношами. С восхищением смотрел старик на сына Тидея, вспоминая о первой ночной встрече с его отцом. Тидей носил львиную шкуру, но был мал ростом, сын же вырос настоящим львом, выше отца едва ли не вдвое. Радовал взгляд Адраста и сын Полиника, хотя и огорчало честолюбца, что второй его дед, Эдип, не дожил до того, чтобы видеть, как он, Адраст, поставит на царство в Фивах их общего внука. И разумеется, на глазах у Адраста появлялись слезы умиления при виде собственного сына и наследника Эгиалея, который вместо него поведет отряд аргосцев против наследственных врагов.
И вот пришло время, состоялся второй поход на Фивы. Фиванцы во главе со своим царем, сыном Этеокла Лаодамантом, вышли навстречу врагам. В первой же битве Лаодамант поразил копьем прекрасного Эгиалея, но и сам не вышел живым из боя: мстя за гибель друга, нанес ему смертельный удар сын Амфиарая Алкмеон.
Адраст, сопровождавший войско, стал свидетелем гибели сына. «Так вот цена моего упрямства! – думал старик, рыдая. – Боги мне указывали: «Остановись!», а я шел и шел. К чему мне возвращаться в Аргос, который я лишил царя и защитника?»
Погруженный в горе, Адраст не последовал за войском. Он не узнал, что оставшиеся в живых фиванцы вступили в переговоры с победителями и им было разрешено покинуть многострадальные Фивы перед тем, как город был разрушен.
На обратном пути победители с трудом вырвали тело Эгиалея из объятий отца, чтобы предать его земле. Когда же разгорелся погребальный костер, обезумевший от горя старец бросился в него, и никто не смог его удержать. И не узнал Адраст, что его крови было суждено течь в жилах правителей, которые стали править в возрожденных из пепла Фивах. Ведь их первым царем стал его внук, сын Полиника и Аргии Ферсандр.
Так в тесный клубок страстей – непомерного честолюбия, звериной ярости, жестокости, отчаяния, человеколюбия и любви сплелись судьбы героев трех поколений из Фив, Аргоса, Этолии, Аркадии. Певцам-аэдам, авторам не дошедших до нас поэм, афинским трагическим поэтам оставалось лишь вытягивать отдельные нити и сплетать такие великие произведения, как «Царь Эдип», «Эдип в Колоне», «Семеро против Фив», «Антигона». Трудно понять, что было истинной причиной многолетней войны между Фивами и коалицией союзников во главе с Аргосом, но в ее реальности у ученых нет никаких сомнений. Эти события в какой-то мере проливают свет на политическую историю микенского времени, объясняя, почему микенским царствам не удалось противостоять мощному вторжению северных народов в XII в. до н. э.
Преступные братья
Сами микенцы, если верить мифам, так рассказывали о начале своего прославленного города.
У речного бога Инаха, сына Океана и Тефиды, от брака с нимфой Мелией, кроме сыновей Форонея и Эгалея, была дочь Микена, родившая Аргоса. Имя Микены и получил соседний с Аргосом город, управляемый благочестивыми старцами. Их сменили чужеземцы, назвавшиеся Атреем и Фиестом, сыновьями Пелопса. О победе Пелопса над царем Элиды микенцы слышали, но о том, каким она достигнута путем, не знали. Видя, что братья – могучие воители, они поставили их во главе войска и сказали:
– Правьте нами, как хотите, оба сразу или по очереди.
Не знали они, что Атрей и Фиест были убийцами своего двоюродного брата Хрисиппа, в котором видели соперника. Ведь, согласно оракулу, в доме Пелопса, чьими сыновьями были Атрей и Фиест, царем должен стать тот, кому будет принадлежать животное с золотой шерстью. Братьев насторожило, что имя Хрисипп означало по-гречески «златоконный», и они решили от него избавиться. Когда Пелопс проклял убийц, они бежали в Микены.
Ответили братья народу, что будут править сообща до тех пор, пока кому-нибудь из них боги не пошлют в качестве знака царской власти животное с золотой шерстью.
Несколько лет в Микенах царили мир и благодать, и горожане не могли нарадоваться своему выбору. Желая вступить в союз с усилившимися Микенами, сам царь Крита отдал в жены Атрею свою дочь Аэропу [206] . Микенцы преисполнились гордостью, ибо родство с критским царем обеспечивало городу богатство и спокойствие.
Но надо же было родиться в стаде Атрея барашку с золотой шерстью! Возликовал Атрей и приказал пастухам перенести овцу вместе с златошерстным ягненком в свои покои. Пастухам и слугам было приказано под страхом смерти молчать о знамении богов. Однако в ту же ночь Фиест узнал об этом от супруги Атрея Аэропы, с которой был в преступной связи.
206
Согласно другой традиции, Аэропа была женой сына Атрея Плисфена.
А наутро, когда созвали народное собрание и Атрей зашел за золотым барашком, его не оказалось и лишь жалобно блеяла овца, словно умоляя вернусь сосунка.
С дурными предчувствиями бросился Атрей на агору, где всегда собирался народ. Он сразу же увидел коварного брата с золотым барашком на руках.
– Вор! – крикнул он ему в лицо. – Отдай украденное!
Но Фиест выглядел как сама невинность.
– Это мой барашек, – спокойно произнес он. – Мне его сегодня вручил при свидетелях пастух.
– Сколько ты заплатил своим свидетелям?! – рявкнул Атрей. – Но есть неподкупный судья, который отличит правду от кривды, честность от коварства!
– О великий Зевс! – воскликнул Атрей, вздымая к небу обе руки. – Молю тебя, дай знак моей правоты!
И тут на глазах у народа произошло чудо. Гелиос изменил свое направление и двинулся в обратную сторону.
Спасаясь от гнева брата, которому народ тут же передал царскую власть, Фиест бежал из Микен, прихватив не без помощи Аэропы малолетнего сына Атрея Плисфена. Как ни разыскивали беглеца посланцы Атрея, поиски ничего не дали, и несчастный отец решил, что его мальчик погиб!