Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия
Шрифт:
А теперь речь пойдет о Проме, княжеском сыне, который к тому времени давно уже жил в Китае. В один печальный день его навестили китайские чиновники и сообщили ему о том, что родителей его уже нет больше в живых, а крепость, единственное наследство, оставшееся ему от отца, покинута людьми и пришла в запустение. И в довершение всего, сказали ему китайские чиновники, новый князь преследует всех родственников покойного Батей Баара за то, что Батей Баар при жизни якобы преследовал семью нового князя.
Разумеется, сообщение это было ложью, искусно перемешанной с правдой. Дело было в том, что китайские чиновники уже успели оценить быстроту и остроту ума юного Прома, поняли, что, войдя в зрелые года,
Услыхав эти горестные вести, Пром погрузился в пучину отчаяния, но мощный дух его возобладал над горем. Вопреки надеждам китайцев любовь к родине не покинула его. С еще большим усердием, чем прежде, он занялся науками, не давая себе ни дня отдыха. В возрасте двадцати лет он удостоился ученого звания, и его назначили советником в китайское войско. Но и тут он не отказался от изучения наук и продолжал учиться у одного знаменитого китайского ученого, имя которого дошло и до наших дней. Еще десять лет спустя Пром сделался настолько искушенным во всех науках и военном деле, что некий китайский ван [92] пригласил его на должность советника при своей особе. К этому времени слава о Проме распространилась по всему краю. Не было в том краю ни мужчины, ни женщины, которые бы не чтили его глубоко и не чувствовали к нему благорасположения. Он получил даже почетное имя Сиемпавоконг, которое можно перевести фразой «Мудрец, помогающий в любой беде». И недаром: Пром, не щадя своих сил, творил добро и справедливость, где бы он ни находился. И каждый китаец знал, что Пром нужен его стране.
92
Ван — князь (кит.).
Став советником вана, Пром однажды испросил разрешение объездить провинцию, чтобы обследовать деятельность местных властей. Разрешение было дано, кроме того, Прому было предложено взять солдат для личной охраны. Но Пром от охраны отказался. Он отправился в путь один, переодетый сборщиком риса. Все чиновники, состоящие при особе вана, оценили хитрость нового советника, которая давала ему возможность следить за действиями местных властей и узнавать истинные нужды народа, оставаясь неузнанным. Так Пром ездил по провинции, движимый стремлением к справедливости и любовью к простому народу.
Погода в те дни стояла прекрасная, и прекрасно было настроение Прома. Иногда он останавливался в какой–нибудь деревушке и объявлял, что умеет предсказывать будущее, и все жители сбегались к нему, прося погадать им. А поскольку он был действительно весьма искушен в науке гадания, предсказания его были очень точными и нелицеприятными. Слава об удивительном сборщике риса, который умеет так хорошо предсказывать судьбу, быстро распространилась по всему краю.
И вот однажды Пром остановился на ночлег в лачуге какого–то немощного старика. Ему не спалось, и вдруг он впервые за последние годы вспомнил о своей родине, о стране кхмеров. «Да, мои родители умерли, — подумал он, — но неужели я никогда не увижу свою кхмерскую землю, не встречусь с кхмерским народом, не вступлю в дом, где я родился?» Грусть охватила его, лицо сморщилось, как от боли, сердце заныло. Какая она, страна кхмеров? Он ничего не знал о ней. Он даже не помнил лица своей матери.
И тогда он решился. Он тайно бежал из Китая и вскоре добрался до страны кхмеров. Там он укрылся в маленькой деревне и принялся усердно изучать кхмерский язык. Ведь он был кхмером по рождению и очень скоро
Прошло еще семь месяцев, и Пром очутился в Кампонг Тяме. Он не стал разыскивать своих родственников, потому что считал, что родители его давно умерли, и кроме того, он боялся преследований со стороны нынешнего князя. Но родные места понравились ему, и он поселился в доме одной пожилой женщины, которая тоже потеряла всех своих родственников и жила одиноко с немногочисленной прислугой. Женщине этой было около пятидесяти лет, но у нее была прекрасная фигура, гладкая и чистая кожа, в волосах ее не было седины, а зубы были белые и чистые, как у молодой девушки.
Молодой жилец приглянулся женщине, она стала заботиться о нем, как о родном человеке. А Пром вскоре влюбился в свою хозяйку и предложил ей разделить с ним ложе. И женщина уступила ему, потому что она устала от одиночества и от вечной тоски по своему единственному ребенку, сгинувшему где–то на чужбине, и по покойному мужу.
Они счастливо прожили довольно долгое время, но вот женщина загрустила и попросила Прома отыскать ее сына, который был увезен в Китай в возрасте четырех лет.
Выслушав свою возлюбленную, Пром спросил удивленно:
— И ты с тех пор ничего не слыхала о своем сыне? А кем был твой муж?
Женщина склонила голову и грустно сказала:
— Мы расстались с сыном больше тридцати лет назад, и я ничего о нем не знаю. Что же до моего мужа, то он был не простым человеком. Он был князем и властвовал в этом кхаете. Он построил замечательную крепость, которая опустела после его смерти. Ты знаешь озеро неподалеку от нашего дома — муж называл его Тонле Ом, то есть Место Для Катания На Лодке, потому что он каждый вечер привозил меня сюда, и мы с ним катались на лодке.
И тут Пром все вспомнил. Он упал на колени, наклонил голову и протянул руки к женщине, которую сделал своей любовницей.
— О всепрощающая! — воскликнул он. — Знаешь ли ты, что я и есть твой сын? Это меня увезли в Китай, когда мне было четыре года. Китайцы сказали мне, что вы с отцом умерли много лет назад, и я понятия не имел, что ты живешь и здравствуешь. Тяжка вина моя, и я приму любое наказание.
Тогда Паы обняла своего сына и возлюбленного, но долго была не в силах сказать хоть одно слово. А когда оправилась от волнения, то сказала следующее:
— Если ты хочешь искупить свою вину, то я знаю, какое ты должен понести наказание. Когда я умру, надлежит тебе воздвигнуть в крепости Нокор Батей усыпальницу и схоронить в ней мои останки, а вокруг усыпальницы надлежит тебе установить четыре статуи Будды. Когда же наступит черед умереть тебе, укажи ученикам своим изваять из камня твою статую с приветственно поднятыми руками, и пусть эту статую установят возле моего захоронения так, чтобы лицом она была повернута в мою сторону… И тогда преступление твое не так тяжко отзовется на твоих будущих существованиях.
И Пром поклонился и сказал:
— Можете быть спокойной, матушка, я все сделаю, как вы хотите.
Через два года Паы умерла. Стараниями Прома в крепости была построена усыпальница, и он перенес в нее останки матери, а затем установил вокруг нее четыре статуи Будды. Эту усыпальницу и эти статуи можно увидеть в крепости и в наши дни.
Вскоре после смерти родительницы Пром тяжело заболел от тоски и тоже умер. Но перед смертью он отдал своим ученикам необходимые распоряжения, и вскоре его каменное изваяние в виде сидящего Будды с поднятой рукой было установлено в пещере у западной стены усыпальницы лицом к месту успокоения Паы. Эта статуя и посейчас находится там.