Мифы и легенды. Книга 11. Последний из рода Бельских
Шрифт:
Я улучил момент и поинтересовался у Трубецкого по поводу использования лазера. Мне был дан зеленый свет. Придворный я маг, в конце концов, или не придворный. Закон и существует для того, чтобы его нарушать! Что-то не в ту сторону мысли мои поехали. Тем временем по пути Шемякин коротко рассказал о последних новостях. В принципе, их и не было. По поводу Вероники, как выразился Иван, они еще работали. Из дворца тоже известий никаких. Можно сказать, все тихо и спокойно. С одной стороны хорошо, но с другой – не верилось в это.
Шемякин также сообщил, что увеличил
В начале двенадцатого мы приземлились в усадьбе Годуновых… нет, в мой усадьбе. Вот периодически вертится на языке имя бывшего ее хозяина. Жаль только последнего отпрыска этого рода не нашли. Но и так месть оказалась очень сладкой. К тому же я совсем забыл о Казани.
О ней, кстати, мне тоже напомнил Шемякин. Мол, после свадьбы желательно туда слетать. Павел уже подготовил клятву и так далее. Тут я согласен. Давно пора. А то вопрос-то подвешен. Кстати, Годунов мог и в Казань свалить… Но на этот счет Шемякин меня успокоил. Там проверяли и люди Трубецкого, и люди из СБ моего рода. Не было его. Да и мне казалось, что, заявись туда Павел, Константин Годунов сразу бы его и повязал. И мне сообщил.
В усадьбе я успел принять клятву у двух десятков новых бойцов СБ, и это оказалось весьма своевременно, так как через десять минут, появился флайер нашего японского гостя. Вышел я встречать его в компании своих невест и одной жены, ну и, понятное дело, с Гвоздевым и Шемякиным.
Тано Кинтаро оказался худощавым, подтянутым японцем неопределенного возраста. Как и все японцы, которым за пятьдесят. Прямо магия какая-то, как они сохраняются. Короткий ежик черных волос, породистое лицо и с вопросом глядящие на меня черные глаза. А рядом молоденькая секретарша. Ну на фоне его молоденькая. А так лет тридцать. Хотя ей могло быть и сорок, и пятьдесят. Обычная японская женщина без возраста. Симпатичная и ухоженная, но не более.
– Веромир-сан, Павел-сан, Иван-сан, – поклонился он мне. Говорил он на русском прекрасно. Чувствовался лишь небольшой акцент.
– Тано-сан, – вернул я ему поклон, как и мои спутники.
– Это Дошико, – представил гость свою спутницу, – мой секретарь.
– Рад вас приветствовать в Российской империи, как долетели?
– Спасибо, хорошо, – улыбнулся профессор, – Амасану-сан много рассказывал о вас. Наоми-сан, Исидо-сан, а вы выросли! Я вас только маленькими помню!
Брат и сестра Сузуки синхронно поклонились. Как и Кари, но она удостоилась лишь легкого кивка. А вот Варваре и Веронике японец уделил больше времени. Вообще профессор оказался на удивление галантным и приятным человеком. Так и не скажешь, что затворник. Я вообще представлял себе этакого полубезумного ученого из фильмов. Но ошибся. Одетый в костюм с иголочки, он, скорее, напоминал преуспевающего бизнесмена, чем ученого.
После процедуры знакомства, затянувшейся
Со мной остались лишь японцы, которые вообще не отходили от меня ни на шаг, и никакие доводы не могли это изменить. Я уже махнул рукой на это.
– Итак, Веромир-сан, – произнес профессор, когда лично подавшая нам чай и кофе Даша удалилась, – я немного осведомлен о ваших проблемах. Но очень кратко. Хотелось бы услышать более подробный рассказ.
Здесь уже выступил Шемякин. Сразу скажу: так рассказать лично у меня бы не получилось. С самого начала, с момента появления Стапанова. Коротко, емко без излишней воды и подробностей. Когда он закончил, Кинтаро явно смотрел на него с уважением.
– Тогда в первую очередь мне надо осмотреть ваших людей, – задумчиво сообщил японец.
– Но это займет много времени, наверное, – возразил я.
– Нет, совсем нет. Я уже подготовил несколько заклинаний. Да и ваше поместье явно не дворец. Если сейчас сотворю заклятье, завтра мы уже будем знать на кого наложена «темная печать».
– Темная печать? Что это? – поинтересовался я.
– У темных магов существует определенная иерархия, – пояснил профессор, – есть главный, как ваш Мастер, а есть его миньоны. Вот на каждом из них и стоит подобная печать… Другое дело, что мало кто может определить ее. Чем могущественнее хозяин, чем сложнее сделать это на его слугах.
– То есть вы можете и не определить? – уточнил я. – и чем грозит эта сама я «темная печать»?то есть Мастер может отдать любой приказ и его, как вы говорите миньоны побегут выполнять?
– Могу и не определить, – подтвердил Кинтаро, – но шанс этого очень небольшой. С моей стороны это может показаться хвастовством, но на нынешний момент я, наверное, единственный, кто в нашем мире разработал практически стопроцентное определение «темной печати». Если она будет на ком-то, я это сразу увижу.
– Кинтаро-сан, можно вопрос? – не удержался Шемякин, и японец кивнул, – А зачем? Если темная магия очень редкая штука, зачем такие исследования и создание подобных заклинаний?
– Я понимаю ваше удивление, Иван-сан, – улыбнулся Кинтаро, – но я исследователь. Мне интересны не денежные заказные исследования, хотя они тоже бывают весьма забавными, меня интересует именно область темной магии. Считайте, что я на голом энтузиазме создал его. Но когда-нибудь, возможно, и после моей смерти это оценят. Да и посмотрите… вот сейчас первый раз за три десятка лет я вижу настоящий всплеск проводников этого темного искусства. Если судить по вашему рассказу, тут как минимум два Мастера.